У Вечного огня - [116]
— Только сейчас поняла, как мало значат в человеческой жизни деньги, богатство. Все это у меня было, а счастье прошло мимо. Муж имел на стороне любовницу, сын пил. Сейчас я спокойна! — Тамара пригладила руками волосы. — Похудела, а то превратилась в толстую бочку, занятую любованием собой в зеркальном отражении. Каждая новая морщинка вселяла в меня панику. А теперь мне даже не хочется смотреть в зеркало.
— Буду приходить в гости, станешь чаще подходить к зеркалам! — рассмеялся Иван. — Я не люблю не ухоженных женщин!
— Ты все такой же шутник! — махнула рукой на мужчину, старушка.
А ведь он довольно привлекателен. Намного интереснее, чем двадцать лет назад. Оглядела мужчину, Тамара.
— Однако, засиделся! — поднялся мужчина. — Спасибо за чай! Пироги очень вкусные!
— Заходи к нам! — улыбнулась Зоя Ивановна.
Иван идет позади Тамары по узкой дорожке. Сердце стучит в такт шагам. Первая и последняя любовь! Вот не думал, снова встретить. И она одинока! Сколько раз бессонными ночами, в море вспоминал, строил планы. В детстве рисовал себе картины спасения любимой женщины. В бушующем море, на пожаре. В жизни, все, оказывается намного, проще.
— Опять нас с тобой свела судьба! — остановился Иван у калитки. — Частенько тебя вспоминал! Разрешишь навещать ваше скромное жилище?
— Буду рада! — Тамара потерла переносицу указательным пальцем, чтобы удержать набежавшие на глаза, слезы.
— Спасибо! Так я завтра утром загляну, пока дома. Ступеньки развалились! Подлажу! Женщинам в хозяйстве тяжело без мужика!
Тамара посмотрела вслед. Какой он, однако, бравый! И очень волнующий. Вот не предполагала, что после всего случившегося со мной, появится желание общаться с мужчиной. Она улыбнулась, потянулась к цветущей, вишневой ветке, наклонила, понюхала цветок. Новая весна! И новая встреча со старым другом! Столько лет шли по разным дорогам. А он не забыл! И меня это радует!
Глава 50.
Голубая волна выгнула гребень, накатила на другую, и рассыпалась миллионом мелких брызг, переливаясь на солнце цветными искорками. Набежала на песок, и медленно стекла в бескрайнюю голубизну моря.
Надежда Ивановна села на лежаке, сняла темные очки, поправила поля белой шляпы, поглядела на Сережу, топающего по песку. Какая благодать! Вдалеке волны играют, а к берегу успокаиваются. Человек тоже суетится, суетится, а как найдет свою пристань, так уже ничего более ему и не надо. Моя пристань, Сережка! Моя надежда, моя радость! Спасибо Георгию Львовичу за эту путевку!
— Сережа, пойди ко мне, весь перепачкался!
— Сыночек ваш!? — высокий седой мужчина в синих обтягивающих плавках, остановился возле женщины, широко улыбнулся.
— Внук! — прищурилась от солнечных лучей, Надя.
— Второй день за вами наблюдаю! Счастливая пара! А где ваш дедушка!
— У нас нет дедушки!
— Понимаю, родители подбросили ребенка сердобольной бабушке, а сами уехали на отдых!
— И родителей тоже нет!
Женщина вытерла лицо платком, подбежавшему к ней, мальчику.
— Баб, я сам! — мальчик стал вырываться из ее рук.
— Самостоятельный!
— Непослушный! Поцелуй бабушку! — наклонила лицо Надя.
Мальчик прижал розовые губки на миг к ее щеке, и убежал к воде.
— Без меня в воду не лезь!
— Не полезу, не бойся!
— Он вас любит! — улыбнулся мужчина. Расстелив коврик на песке, он сел, поставил рядом пляжную сумку.
— Не спросил вашего разрешения?
— Пожалуйста! Места на всех хватит! — Надя оглядела мужчину. Пожилой, но не старый! Симпатичный. Седина ему к лицу. Она почувствовала доверие к незнакомцу.
— Нам хорошо вдвоем! Сколько сил потратила, чтобы его выходить! Теперь любуюсь, можно сказать, на творенье своих рук.
— Если не секрет, где его мама!?
— Сын погиб, его жена умерла при родах. Родственников никого нет. Вот, мы вдвоем и живем!
— Простите! — мужчина посмотрел на нее долгим взглядом. — У меня тоже никого нет. Всю жизнь по командировкам, за границей много лет прожил. Работа, понимаете, такая. Семьей не успел обзавестись. А если, честно, не хотел. Вдруг, что со мной случится. Вышел на пенсию, первый раз отдыхаю. Непривычно, ощущать себя в роли отдыхающего. Везде один, дома один, на море один. У всех в моем возрасте, внуки, а я один.
Надежда Ивановна прищурила глаза.
— Еще успеете! Выглядите прекрасно!
—Спасибо!
Подбежал Сережка.
— Давай знакомиться! Виктор Александрович! Дядя Витя!
Мальчик сделал шаг, положил горячие пальчики на ладонь мужчине.
— Сергей Сергеевич!
— Какой важный! — рассмеялся мужчина.
— Мой папа был герой!
— Не сомневаюсь! — Виктор погладил мальчика по голове.
— Надежда Ивановна! — улыбнулась Надя.
— Вот и познакомились!
— Смотри, баб, какую раковину нашел! — протянул мальчик женщине найденный сувенир.
— У меня в номере, еще больше. Хочешь, подарю?
Сережа кивнул головой.
— Можно вечером к вам заглянуть? Погуляем у моря, или сходим в кино. Как вы на это смотрите, Наденька!
— Я здесь ничего не знаю, мы позавчера приехали! — Надя поправила шляпу.
— А я за неделю уже освоился! Так, значит, договорились! — подмигнул Виктор Александрович, Сереже.
Hе зовут? — сказал Пан, далеко выплюнув полупрожеванный фильтр от «Лаки Страйк». — И не позовут. Сергей пригладил волосы. Этот жест ему очень не шел — он только подчеркивал глубокие залысины и начинающую уже проявляться плешь. — А и пес с ними. Масляные плошки на столе чадили, потрескивая; они с трудом разгоняли полумрак в большой зале, хотя стол был длинный, и плошек было много. Много было и прочего — еды на глянцевых кривобоких блюдах и тарелках, странных людей, громко чавкающих, давящихся, кромсающих огромными ножами цельные зажаренные туши… Их тут было не меньше полусотни — этих странных, мелкопоместных, через одного даже безземельных; и каждый мнил себя меломаном и тонким ценителем поэзии, хотя редко кто мог связно сказать два слова между стаканами.
Сборник словацкого писателя-реалиста Петера Илемницкого (1901—1949) составили произведения, посвященные рабочему классу и крестьянству Чехословакии («Поле невспаханное» и «Кусок сахару») и Словацкому Национальному восстанию («Хроника»).
Пути девятнадцатилетних студентов Джима и Евы впервые пересекаются в 1958 году. Он идет на занятия, она едет мимо на велосипеде. Если бы не гвоздь, случайно оказавшийся на дороге и проколовший ей колесо… Лора Барнетт предлагает читателю три версии того, что может произойти с Евой и Джимом. Вместе с героями мы совершим три разных путешествия длиной в жизнь, перенесемся из Кембриджа пятидесятых в современный Лондон, побываем в Нью-Йорке и Корнуолле, поживем в Париже, Риме и Лос-Анджелесе. На наших глазах Ева и Джим будут взрослеть, сражаться с кризисом среднего возраста, женить и выдавать замуж детей, стареть, радоваться успехам и горевать о неудачах.
«Сука» в названии означает в первую очередь самку собаки – существо, которое выросло в будке и отлично умеет хранить верность и рвать врага зубами. Но сука – и девушка Дана, солдат армии Страны, которая участвует в отвратительной гражданской войне, и сама эта война, и эта страна… Книга Марии Лабыч – не только о ненависти, но и о том, как важно оставаться человеком. Содержит нецензурную брань!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Суд закончился. Место под солнцем ожидаемо сдвинулось к периферии, и, шагнув из здания суда в майский вечер, Киш не мог не отметить, как выросла его тень — метра на полтора. …Они расстались год назад и с тех пор не виделись; вещи тогда же были мирно подарены друг другу, и вот внезапно его настиг этот иск — о разделе общих воспоминаний. Такого от Варвары он не ожидал…».