У Вечного огня - [101]

 Тупая боль сдавила низ живота. Наташа  закусила губу, сдерживая стон. 

 — Ты что? — наклонилась к ней Люда. — Пиши, а то математичка, увидит, опять придираться станет.

 — Мне все равно! — прошептала Наташа.

 — Ты беременная от погибшего Сережки? — скривила рот в хитрой ухмылке, Людмила.

 — Кто тебе сказал? — смутилась Наталья, щеки покраснели.

 — Все говорят! Да, ты не стесняйся! Нынче девчонки рано  сексом занимаются.

 — Я не сексом! — хлопнула ладонью по столу, Наташа. — Я любила Сережу. А ты дура!

 — Девочки на последнем столе! Тихо! Новый материал объясняю. Завтра опять будете молчать у доски! —  постучала  транспортиром по столу,  Анна Борисовна.

 Девчонки склонили головы над тетрадями.

 — Ну вот, заметила, мымра! — прошипела Люда. — Это ты раскричалась!

 Наташа склонилась над столом. Скорее бы урок закончился! Мне уже не до учебы.  Скоро станет живот заметен! Как  в школу ходить? Школьница с пузом!

 Звонок залился громкой трелью. Ребята вскочили с мест.

 — В кино пойдешь? — посмотрела на подружку Люда.

 Наташа покачала головой.

 Люда рассмеялась. — Значит, правда, беременная! Со школы домой.  На новый год не пришла. Весь класс на тебя в обиде. Будто у нас мальчишек нет! — она повесила через плечо сумку, и пошла к выходу.

 Наташа грустно поглядела ей вслед. Собрала тетради, положила в сумку. Домой, не хочется идти.  Мать придет с работы, ляжет в постель и лежит, ни с кем не разговаривает. Бабуля обед сготовит, и тоже молчит. Даже телевизор не включают.

 — Наташа?  Все давно ушли! Почему сидишь одна в пустом классе? — Нина Георгиевна подошла к девочке. — На тебя  Анна Борисовна жалуется! Математику не учишь!    Что с тобой, девочка?

 — Мне  не до учебы! — вздохнула Наташа. — Уже все догадываются, скоро смеяться будут.

 — Пусть смеются! От любимого человека ждешь ребенка! Радоваться надо!

 — Зачем он мне!  Сережи нет! —  Наташа подняла на учительницу глаза, наполненные слезами. —  Рожать боюсь!

 — Мы с тобой вместе рожать пойдем! — улыбнулась Нина. — Так что, не бойся!

 — Вы тоже!? — Наташа стерла ладошкой, скатившуюся на щеку, слезу.

 — Да, и представь, тоже боюсь! Такая наша доля!

 — Меня  мама ругает!

 — Зато Надежда Ивановна ждет не дождется внука! Ты ее к жизни вернула!

 — Тетя Надя добрая! К себе жить зовет! Только я не могу уйти.  Мама болеет, бабушка плачет. Мишку жалеют, а на меня  наплевать!

 — Не говори так! Тебя они тоже любят!  Конечно, маме твоей сейчас очень тяжело!

 — После смерти дядя Андрея, она неделю лежала, ни с кем не разговаривала. Тетя Надя продукты приносила. Думала, умрет. Потом лучше стало. Правда,  настоящий наш отец, дядя Андрей?

 — Не знаю девочка! Есть еще, к сожалению, на свете,  злые языки. Не верь, сплетням!  — Нина  тряхнула  головой.

 — Я не верю!

 — Пойдем,  я тебя провожу!  Сегодня холодно и скользко.

 Наташа медленно поднялась со стула. — Как я потом в школу ходить буду?

 — Поговорю с директором!  — Нина  положила руку на плечо девочки. — Выйду в декрет, буду с тобой заниматься.  Успеешь до родов Аттестат  получить!

 — Спасибо, Нина Георгиевна!

* * *

 Надя собрала посуду со стола, сложила в раковину. Опустилась на табуретку, положила руки на колени, расправила ткань юбки.  Скоро Наташка родит,  хлопот будет много! Хотя, вряд ли они мне позволят вмешиваться в воспитание маленького Сережи. Она улыбнулась своим мыслям.  Еще малыш не родился, а я уже имя ему дала.

 В прихожей пропел звонок. Женщина встала, потерла под коленкой занемевшую ногу, прихрамывая,  пошла в коридор, отодвинула щеколду.

 — Наташа!

 — Я к вам, теть Надь! Можно?

 — Конечно, Наташенька! С тобой все в порядке? — женщина заглянула девушке в лицо. — Бледненькая!

 — Мама с бабушкой еще утром уехали к Мишке в колонию.  Передачу повезли. Со школы пришла, одной скучно. Даже есть не хочется!

 — Я тебя покормлю! — Надежда Ивановна взяла Наташу за руку, увлекла на кухню. — У меня котлетки свежие, еще не остыли, картошечка отварная с солеными огурчиками. Я  уже пообедала.

 — Картошку с огурцами  очень люблю! — Наташа облизнула губы. — А моим, сейчас не до меня. Мать всегда Мишку больше любила.

 — Не говори так, девочка! Матери вы одинаково дороги, тем более, близнецы! — Надежда Ивановна поставила на стол тарелку с котлетами, положила на блюдце огурцы, картошку в большой салатнице. Наташа взяла огурец, захрустела. Когда носила Сережку, тоже обожала соленое, вспомнилось женщине.

 — Не налегай на огурцы! Потом воды много выпьешь. А это вредно при беременности.

 — Бабуля тоже  ругает, а я не могу удержаться! — проговорила Наташа с полным ртом.

 Надежда Ивановна присела на табуретку.

 — Как ты себя чувствуешь?

 — Плохо! — Наташа прожевала пищу. — Спасибо! Очень вкусно!  Живот болит! В голове кружится! Сегодня Нина отпустила с уроков. Неудобно перед товарищами.  Как экзамены буду сдавать, не знаю. С животом ходить  стыдно! Придется школу бросать! Не дотяну до аттестата.

 Надежда Ивановна положила ладонь на руку девочки.

 — Я поговорю с директором школы, дома с тобой заниматься будем. Подружки тоже помогут! Никто не станет смеяться!

 — Ой, теть. Надь! Боюсь,  рожать! Умру! Как представлю, так сердце холодом заходится!