У удачи два лица - [3]

Прихватив у стола один из стульев, он поставил его рядом с моей койкой, уселся, широко расставив колени и опершись о них локтями, и продолжил сверлить меня тяжёлым взглядом. Вблизи мужчина выглядел ещё внушительней. Не повезло же его супруге: попробуй такого прокорми!

— Ну, рассказывай, — велел он. — Будем знакомиться.

— Эм… Будем, — неуверенно кивнула я. — А ты кто? И где я?

— Сначала ты ответь мне на те же вопросы, а там посмотрим, — насмешливо вскинув бровь, он склонил голову к плечу. Жест получился очень забавный и какой-то совершенно звериный.

— Ёжик, — честно призналась я. Брови мужчины поползли вверх, а я сообразила, что сморозила глупость, и поспешила пояснить. — То есть, меня так все называют, Ёжик, а на самом деле я Эжения, можно Женя. Эжения ту-Айлар Лазурная. То есть, сейчас уже, наверное, обратно ан-Таюр, — грустно добавила я.

— Почему? — мрачно поинтересовался собеседник.

— Тур погиб, — я вздохнула. Настроение сразу испортилось.

— Какой, в задницу, Тур? — прорычал он, резко подаваясь вперёд и сгребая меня ручищей за ворот рубахи. — Кто ты такая и что здесь делаешь?!

— Ничего, что давало бы тебе право так на меня рычать! — возмутилась я, обеими руками пытаясь отцепить ладонь мужчины от себя. Одна его кисть была с две мои; жёсткая, сильная, привычная к тяжёлому труду рука. Было здорово не по себе от столь близкого присутствия такого здоровенного и недовольного мужчины, но я чувствовала, что причинять серьёзный вред он не нацелен: в нём не было злобы и ярости. Возмущение, раздражение, недоверие — пожалуй, а опасностью и угрозой не пахло. Он вообще пах довольно странно, но вкусно; хвоей, болотом и тёплой смолой.

— Ивар, не пугай ребёнка, — раздался от входа ещё один голос. Если первый пришелец говорил сочным сильным басом, то этот — мягким негромким баритоном, в котором звучала усталость. Обернулись мы одновременно, причём мою рубаху громила так и не выпустил, и продолжал придерживать на удобном для себя расстоянии. — Я же просил не разговаривать с ней без меня.

Этот, второй, внушительностью первого не отличался, даже наоборот; хоть и высокий, но гораздо более жилистый, а, может, вовсе худой. Этот был гладко выбрит, и ничто не мешало разглядеть узкое лицо с упрямым подбородком, высокие скулы. А присмотревшись, я отметила сходство двух мужчин, причём не расовое, а гораздо более близкое; неужели, братья? Глаза так вообще были совершенно одинаковые, причёски тоже. Вот брови отличались: у этого, нового, они были необычной формы с лёгким надломом, что придавало лицу удивлённо-насмешливое выражение. А ещё на его лице тот же нос с лёгкой горбинкой сильнее бросался в глаза, добавляя мужчине сходства с какой-то хищной птицей, которое лишь усугублялось общим измождённо-болезненным видом.

— Кай, зачем ты встал? — выпустив меня, здоровяк подскочил с места. В голосе его отчётливо слышалась тревога и недовольство. Худощавый бросил на Ивара странный взгляд, смысла которого я не смогла истолковать; зато основной адресат всё понял правильно. — Извини, — буркнул он. — Садись.

— Я уже вполне оклемался и неплохо себя чувствую, — спокойно пояснил Кай, взял от стола второй табурет и поставил его рядом с нами. Причём в процессе он явно избегал пользоваться левой рукой, пряча её за спину. Травмированный, что ли? Странно, если местный лекарь сумел меня вытянуть буквально из лап Стервятника, что он, не мог этому парню руку нормально вправить? — Как ты? Ничего не болит? — ровно поинтересовался он, чуть подаваясь вперёд. Аккуратно прихватил меня пальцами за подбородок, мягко заставляя повернуть голову чуть вбок и пристально разглядывая что-то на моём виске.

— Удивительно, но — нет, — осторожно отозвалась я, а потом сообразила. — Ты лекарь что ли?

— Вроде того, — он иронично улыбнулся. — Я…

— Пусть сначала она внятно расскажет, кто такая и откуда взялась, — перебил его хмурый здоровяк, возвращаясь на своё место. — Сначала и внятно, поняла меня?

— Сначала долго получится, — предупредила я, когда Кай выпустил моё лицо и выпрямился на стуле.

— Период детства и взросления можно опустить, — язвительно хмыкнул Ивар. — Как ты попала на Пустошь?

Сказал он это так, что я отчётливо поняла: именно Пустошь, с большой буквы и никак иначе. В голове тут же всплыла картина серой унылой равнины до самого горизонта.

— Честно говоря, я не ожидала, что у меня это получится. Так, от отчаянья… — пожав плечами, начала говорить я, но запнулась под взглядами мужчин, ехидно-возмущённым первого и иронично-насмешливым — второго.

— Внятно. Последовательно. Без лирических отступлений, — отрывисто, с весомыми паузами проговорил Ивар.

— Так. Сначала, — попыталась собраться я. — Мы с Туром и парой охранников летели в гости к моим родителям, когда на нас напали. Мужчины вступили в драку, но силы были слишком неравными. Тура убили первым; наверное, он и был основной целью нападения. Я попыталась сбежать, но в меня попали стрелой, вымоченной в настое опохмелки…

— В чём вымоченной?! — едва не хором уточнили они.

— Опохмелка, — почему-то смутилась я. — Ну, трава такая, очень лечебная. На самом деле она, конечно, иначе называется, краснобыльником. А опохмелка потому, что возвращает человеческий облик, — хмыкнула я. — Ну, и отрезвляет тоже. Она такая мелкая, стебельки красноватые, а метёлки с розоватым…