У трех дубов - [33]

— Вот именно это мы и должны выяснить.

После обеда они отправились в обратный путь и остановились в Лондоне на ночь. Утром продолжили свой путь, так как Лексингтон еще вчера тщетно пытался связаться по телефону с «Принценгофом». Там никто не отвечал, и телефонистка высказывала предположение, что была нарушена связь или абонента не было на месте.

— Ты расскажешь Штейну о своем открытии? — спросил Лексингтон.

— Нет. В данном случае слишком откровенные разговоры могут помешать.

— Я не понимаю.

— В таком случае придется пояснить это тебе на примере, ты, невинный агнец, — засмеялся Сократ. — Итак, предположим, что я поделюсь с Бобом Штейном своими подозрениями о том, что Мендель убил Деверу. Что может произойти дальше?.. Боб постарается доказать мне посредством своих записей в тетрадях, заметками и прочими документами, что Мендель в этот или другой день не мог быть в «Луже на болоте». Для работника полиции ничего не стоит придумать алиби для обвиняемого, против которого обвинение еще не полностью сформулировано… Я расскажу Бобу Штейну лишь про открытие одного очень запущенного дома посреди невероятно одичалого сада. И только когда смогу бесспорно доказать виновность Менделя, расскажу об этом Штейну. Тогда я смогу арестовать человека, который в ночь на третье июня застрелил Джона Менделя.

Когда они подъехали к дому, Боб Штейн сидел на террасе с сигаретой в зубах.

— Хэлло, со счастливым возвращением, — приветливо крикнул он. — Успешно?

— Не очень, — ответил Сократ.

— Почему же вы не привезли с собой Молли? — спросил Штейн.

— Молли?.. Что это значит?

— Да то, что она вчера после обеда уехала в Лондон, — пояснил Штейн, и если бы он бросил бомбу, это не произвело бы большего эффекта. — Я думал, что между вами была договоренность, и для того, чтобы она успела на поезд в 3.15, я сам доставил ее в Гвильдфорд.

— Был ли с ней какой-нибудь багаж? — спросил Сократ.

— Только ручная сумочка. А что? Что-нибудь не так?

— Ведь она мне твердо обещала до моего возвращения никуда не отлучаться. — Голос Сократа звучал со странной настойчивостью. — Говорила она вам, что собирается делать в Лондоне?

Штейн отрицательно покачал головой.

— Я думал, что вы хотите встретиться с ней, поэтому и не задавал никаких вопросов.

Обеспокоенный недобрым предчувствием, Сократ поднялся в свою комнату.

— Франк, что случилось с мисс Темальтон? — тихо спросил он, когда дверь в комнату закрылась за ним.

— Этот же самый вопрос занимает меня целое утро, — ответил человек из Скотленд-Ярда. — Следуя вашим инструкциям, я выспался вчера после обеда и всю ночь находился в засаде. Только сегодня утром, около половины шестого, когда одна из горничных принесла мне чашку чая, я узнал об отъезде мисс Темальтон.

— Когда вы видели ее в последний раз?

— Незадолго перед тем, как лечь спать, я встретил ее в библиотеке, где она сидела в кресле и читала книгу. Я тоже хотел взять что-нибудь почитать. А она воспользовалась случаем, попросив, чтобы я забил гвоздь в ее туфельке. Больше я, к сожалению, ничего не знаю.

Лексингтон, бледный и расстроенный, казался сразу постаревшим, и, чтобы его как-то успокоить, Сократ сказал, хлопнув брата по плечу.

— Хладнокровие, Лекс, вероятно, ее вызвал в Лондон нотариус.

Но ни нотариус, ни другие лица, к которым обращался Сократ, — никто не звонил в «Принценгоф».

— Я не хочу рисковать, — сказал Сократ. — Лекс, сообщи полиции о том, что она пропала. А также как можно скорее уведоми Скотленд-Ярд.

— Я, как это могло со мной случиться? — упрекал себя Франк. — Это я виноват во всем.

— За вами нет никакой вины. Вы поступили точно по моим инструкциям. Конечно, мне не могло прийти в голову, что средь бела дня нам тоже следовало наблюдать за ней…

— Вы считаете, что это…

— Очень серьезно, — ответил Сократ на неоконченный вопрос Франка. — Ее первое исчезновение было игрушкой, и его легко было разгадать. Но это? Это мне совсем не нравится.

Последующий опрос Боба Штейна не прибавил никакой информации.

— Вы проводили Молли до самой платформы? — допытывался Сократ. — Или простились с ней у входа в вокзал?

— У билетной кассы. Я. дурья голова, ни разу не спросил…

— Почему вы вообще должны были спрашивать? — перебил его Сократ, чьи нервы начали понемногу, сдавать. — Гвильдфорд очень оживленный городок, через вокзал которого проходит за день до пяти тысяч пассажиров. И поэтому мне кажется бесцельным спрашивать о ней у служащих.

— И все же я проедусь туда и попытаюсь что-нибудь разузнать, — сказал Боб Штейн. — Я также могу взяться за окружающие местечки, если… Если она вернулась обратно, — закончил он. — Я не совсем уверен, что она уехала в Лондон. Может быть, это была только уловка с ее стороны?

— Что вы хотите этим сказать? — Сократ повернулся на своем стуле, чтобы посмотреть Штейну в глаза.

— Я хочу сказать, что Джефри является главной пружиной в этом деле. Если допустить, что он жив, что он имеет на девушку влияние и что по каким-то темным причинам вынужден скрываться…

— Джефри… — задумчиво повторил Сократ. — Я совершенно забыл о нем.

Сразу же после полудня Штейн вернулся из своей поездки и почти одновременно с ним прибыла телеграмма.