У сумрака зелёные глаза - [41]

Казалось, Аида никогда не закончит пить. Сумрак крепко оплёл меня чёрными щупальцами с ледяными присосками; боли больше не было, просто из меня вытекала жизнь. Становилось всё легче и легче, но лёгкость эта была страшная — смертельная. Меня уносило всё дальше от земли — к звёздам, в холодную черноту космоса.

— Аида, — прошептала я. — Я умираю…

Мой голос тоже вспорхнул голубем к небу, невесомый и шелестящий. Аида не прекращала пить, будто не слыша.

— Аида… Ты меня… убьёшь…

И она оторвалась, тяжело дыша и рыча мне в ухо. Что-то жуткое происходило с ней, меняя её, вливая в неё сумрак литрами. Её тело напряглось, гортанное рычание слабой вибрацией отдавалось в месте укуса. Крак! Что-то сломалось, и Аида негромко засмеялась.

— Свобода, — прорычала она.

Она стала крутить и растягивать мои наручники, причиняя мне боль. Каждый толчок отдавался у меня в голове, вгоняя меня в тошнотворную желеобразную дурноту. Пульс бухал в голове, как молот. Крак! Руки свободны…

— Ну, как ты, Алёнушка? — Её голос снова стал похож на человеческий.

— Кажется, ты меня выпила досуха… — Язык еле ворочался, шершавый.

— Не досуха… Но, кажется, я увлеклась слегка. Прости, малыш… Когда начинаешь пить, остановиться бывает трудно. — Пальцы Аиды гладили и ворошили мои волосы, а губы прижимались к моим почти бесчувственным губам. — Прости, мой маленький. У тебя лёгкий шок. Но ничего, ты восстановишься, всё будет хорошо. Старайся не потерять сознание, держись. Сейчас я займусь этими ребятами.

Настала тишина. Аида, похоже, не собиралась выбивать дверь, она просто сидела и молчала.

— Что? — прошептала я. — Почему ты ничего не делаешь?

Через секунду она отозвалась:

— Не мешай, принцесса. Психическая атака сразу на двоих — сложнее, но попытаюсь удавить обоих зайцев одной петлёй.

— Пусть у них мозги из ушей польются, — хрипло хмыкнула я — на смех не было сил, всё ушло в сумрак.

— Сделаем, — усмехнулась Аида.

Машина начала вилять, как будто водитель не мог справиться с управлением.

— Надо бы не перестараться, а то перевернёмся, — проговорила Аида. — Пора тормозить.

Она выбила задние дверцы кузова, уцепилась за верхний край и прямо на ходу подтянулась. По крыше застучали её ноги, потом где-то сбоку разбилось стекло. Я лежала полуживая, оплетённая холодными щупальцами сумрака, а Аида там, наверно, вытворяла киношные трюки на полном ходу фургона, как Джеки Чан. Да, сил у неё ого-го как добавилось… А вот у меня совсем не стало. Пару раз меня качнуло, а потом потащило, поволокло — наверно, прямо на небо.

…Нет, я всё ещё была на земле: сильные руки Аиды вытаскивали меня из кузова. Синие сумерки, шоссе.

— Жива, Алёнушка? Вот и хорошо. Разворачиваемся и гоним назад, пока остальные не заметили, что кое-что потеряли…

Она усадила меня в кабину. Рядом на асфальте лежали двое в чёрном — вампиры ли, полукровки ли, не знаю. Аида села за руль, развернула фургон, и мы помчались в обратном направлении. Пару раз меня вместе с креслом куда-то уносило, но Аида похлопывала меня по щеке и звала:

— Принцесса, принцесса! Не уходи, держись… Разговаривай со мной.

— Пить хочу… — Я облизнула пересохшие губы.

— Скоро, скоро попьёшь, милая. Потерпи. Яблочный сок, значит, не любишь, да?

Я попыталась улыбнуться, но получилось не слишком похоже.

— Не люблю… Мне часто снится, будто я тону в огромном чане с соком. — Длинная фраза, перевести дух. — А ещё монастырский сад и яблоки. Из них делают сидр. А ещё… — Опять уносит. Сумрак, как пылесос, втягивал моё сознание.

…Бах, бах… Похлопывание по щеке отдалось в голове ударами.

— Алёнка, Алёнушка! Слышишь?

— Да… — Снова кабина, синие сумерки и дорога впереди.

— Говори. Что там про яблоки?

Вспомнить бы… Восстановить цепочку.

— Сорт — Горькая Аннетта. Его уже нет сейчас… Несколько веков назад исчез. А ещё… Путешественница в богатом платье на лесной дороге… Осень. Перевёрнутая карета. Её убили разбойники… А она ехала на свадьбу…

— Всё это тебе снится?

— Да… Странные сны… И такое чувство, будто ты там тоже есть. Только я тебя не вижу. Но где-то там… ты есть. За кадром…

Больше говорить не было сил. Я откинула голову, растекаясь по сиденью. Аида тем временем глянула в боковое зеркало.

— Ага… А вот и они. Груз-то потеряли!

Небо звало меня трубным гласом: приди, приди. Возвращайся в свой дом, душа.

— Кажется, сейчас ты потеряешь меня… — Я зачем-то растянула губы в ухмылке.

Пальцы Аиды заправили прядку волос мне за ухо.

— Нет, нет, Алёнка! Не смей. Как же я без тебя? Ммм… — Она вдруг застонала, на миг зажмурив глаза. — Ничего, не пугайся. Я в порядке… Это они пытаются зацепить меня психической атакой. Но мой блок им не пробить, нет. Это очень хитрый блок, «зеркало». Отец меня ему научил. Пытаясь атаковать меня, они получают свою атаку назад и сами страдают от неё.

Она впервые назвала лорда Эльенна отцом, отметила я. Холод ещё держал меня в объятиях, теперь к нему добавилась тошнота.

— Ну вот, сами себя ударили, — торжествующе объявила Аида, снова глянув в зеркало. — Съехали в кювет и перевернулись. Всё, Алёнка, мы от них оторвались!

Сумеречному холоду не удалось добраться до моего сердца. Оно осталось тёплым, и в нём пульсировало: