У сумрака зелёные глаза - [39]

Если бы не это небольшое жутковатое обстоятельство, любоваться красотой интерьеров можно было бы без устали. Дом завораживал, обволакивал своей роскошью, обольщал богатством и пленял какой-то слегка холодящей изысканностью. Заблудиться в нём было плёвым делом, и без Аиды я старалась на экскурсии по нему не отправляться, но однажды всё-таки решила пройтись в одиночку: Аида с Эрикой беседовали в библиотеке и курили, и я опять почувствовала себя лишней.

Бродя по блистательным залам и гостиным первого этажа, я наткнулась на неприметную и невзрачную, но массивную дверь, спрятанную под лестницей. Я остановилась перед ней. Интересно, что победит во мне: извечное любопытство или страх перед неизвестным? Холодных теней поблизости я не заметила. Потянув тяжёлую дверь за ручку, я с усилием открыла её. Вниз вели ступеньки. Ох, ну ладно… Спущусь.

Я попала в большое помещение полуподвального типа, с низким потолком, тускло освещённое. Во всю его длину тянулись в несколько рядов двухъярусные нары, на которых лежали укрытые простынями люди. Будто бы натолкнувшись на невидимую стену, я замерла в удивлении и испуге, но потом присмотрелась и поняла, что это не трупы: их животы и груди под простынями чуть заметно вздымались. Рядом с каждым торчала на штативе воронка, трубка от которой вела человеку в нос. Люди как будто спали или пребывали в коме, волосы у всех были коротко обрезаны — и у мужчин, и у женщин. На всех были надеты казённые рубашки, напоминающие больничные.

Сколько их здесь? Я обвела взглядом помещение. Наверное, больше сотни… Зачем их здесь держат? Что с ними? Вряд ли вампиры будут держать подпольное отделение для коматозников… Впрочем, догадаться несложно.

— Да, это доноры. Мы уже давно не убиваем ради пропитания.

Я вздрогнула и обернулась. За моей спиной стояли Эрика с Аидой.

— Не бойтесь, боли и страданий им не причиняют, — сказала Эрика. — Они ничего не чувствуют — спят и видят приятные сны, в то время как за ними ухаживают, кормят через зонд специальной питательной смесью, вводят витамины и препараты, усиливающие кроветворение. Помещение вентилируется и озонируется, здесь поддерживается постоянная комфортная для человека температура.

— Жуть какая, — пробормотала я, обводя взглядом ряды тел на нарах. — Несчастные…

— Почему же? — усмехнулась Эрика. — Они не испытывают дискомфорта и боли, им регулярно воздействуют на мозг, чтобы вызывать приятные сновидения, а за физическим здоровьем и полнокровием тщательно следят.

— Всё равно — ужасно, — сказала я, направляясь к выходу.

— Ничего не поделаешь, нужно же нам как-то питаться, — проговорила Эрика, следуя за мной. — Люди разводят домашний скот для еды, и никто не говорит, что это кошмар.

— Значит, люди для вас — что-то вроде скота, — хмыкнула я. — Понятно.

Мне было всё более неприятно и тяжело здесь находиться. Все эти шорохи по углам и неуловимые передвижения, всевидящее око Саурона… тьфу, то есть, сумрака, лицемерная учтивость Эрики и её манера подцеплять Аиду под руку и уводить в уголок… На шестой день мои нервы не выдержали, и поздним вечером, вместо того чтобы пойти в постель, я вышла на балкон, к луне, и дала волю слезам. Стоя среди благоухания цветущих кустов и любуясь озарённым луной садом, я рыдала, как барышня из романтического любовного романа девятнадцатого века. Хотелось взмахнуть крыльями и улететь отсюда прочь — домой.

— Отчего юная мадемуазель плачет? Её кто-то обидел? — промурлыкал сумрак у меня за плечом, блестя глазами.

— Осточертело всё, — выговорила я с трудом. И снова — бурный взрыв рыданий.

— Ну-ну-ну… — ласково сказал сумрак. — Так-таки всё?

— Всё, — всхлипнула я. — Домой хочу…

— М-м-м, весьма, весьма сожалею, — проговорил сумрак огорчённо, обвиваясь вокруг меня. — Мне жаль, что вам так грустно в эту чудесную ночь. Только взгляните, какая красота!

— Да мне пофиг, — буркнула я.

— Ясно, — вздохнул сумрак. — Тогда не лучше ли вам пойти в постель? Утро вечера мудренее. А с лучами солнца растает и ваша печаль.

— У меня всё рвётся на части! — воскликнула я, вцепляясь пальцами в топик на груди. — Это невыносимо!

— Так, в постель, в постель, — безапелляционно приказал сумрак. — Нечего тут слезами кусты поливать. Им и так хватает минеральных удобрений.

Он сгустился и приобрёл телесные черты — облик лорда Эльенна. А я фыркнула, представив себя со стороны в виде карикатурной картинки — со струями слёз, орошающими цветущий куст, как из лейки. Всё-таки умел лорд Эльенн ввернуть нужное словечко, чтобы выдернуть меня из депрессняка.

Вернувшись в спальню, Аиду я застала не в лучшем настроении. Обычно нежная и ласковая наедине со мной, сегодня она была хмурой и озабоченной.

— Надоело ждать, — сказала она. — Если и завтра будет то же самое, начну действовать сама.

— А ты уже придумала, что делать? — спросила я. Беспокойство вонзилось в меня, как раскалённая игла.

— Есть кое-какие мыслишки, — ответила Аида. — Но лорд Эльенн вряд ли одобрит… А, плевать!

Я попыталась к ней приласкаться, но она поцеловала меня в лоб и сказала:

— Спи, котёнок. Мне надо подумать.

Проснулась я от какого-то безотчётного звенящего ужаса. Тишина, на часах — четыре утра. Фашисты тоже напали в четыре, вспомнилось мне почему-то.