У стен Москвы - [4]

Сашка последовал за ним. Пока они шли, парень расспрашивал Кожина, откуда он и зачем приехал в Москву.

Вскоре они оказались в каком-то переулке, между Петровкой и Неглинной. Там на стальных треножниках стояли огромные котлы, в которых разогревался асфальт. Вокруг этих котлов, сгрудившись, сидели такие же чумазые ребята, как и тот, за которым шагал сейчас Сашка.

— Слухай, Таран, а де ж той проклятый «люкс», про якой ты казал мне? — удивленно глядя по сторонам, спросил Сашка.

— А вот он! — И парень широким жестом руки показал на собравшихся: — Знакомься, братва! Кубанский казак — Сашко Кожин. Он приехал поступать в Московский университет! А что вы думаете? Может, из него второй Ломоносов выйдет. Маэстро, туш!

Чумазая братия шумно приветствовала вновь прибывшего постояльца. Стучали ложками в пустые котлы из-под асфальта, в оловянные немытые миски, а то и просто по взлохмаченной нечесаной голове товарища, припевая:

Ты не стой на льду,

Да лед провалится,

Да не люби вора,

Вор завалится…

И зажил Сашка новой, не знакомой ему жизнью. Спал прямо на земле, укрывался небом, а ел то, что давали ребята.

Однажды его разбудил Таран.

— Пойдешь со мной, — коротко, тоном приказа бросил он. — Дело есть.

— Какое дело? — не понял спросонья Сашка.

— Там узнаешь… Если удачно сработаем, фартово заживем. Понял?

Сашка исподлобья смотрел на Тарана.

— Все понял. Только не пойду я с тобой.

— Как это не пойдешь? — удивился Таран. — Нет уж, брат, раз пошел с нами — иди до конца.

— Да ты не дрейфь, парень, — вмешался в разговор другой обитатель «люкса». — Ты только на стреме стоять будешь, а остальное мы сами сработаем.

— Вы мне голову не дурите, — стоял на своем Сашка. Беспризорники, плотным кольцом окружившие Кожина, смотрели на него с ненавистью.

— Ты что же, шамать хочешь, а работать?.. — с ехидной улыбкой спросил одноногий парень.

«Какая же это работа? — насупившись, думал Сашка. — Вот если б ему дали настоящую работу — другое дело, а воровать!.. На это он не согласен. Да, верно, были случаи, когда он в станице лазил в чужой сад за яблоками или на баштан к кому-нибудь за дынями-репанками. Но то совсем другое дело. Так многие поступали в станице, и это не считалось воровством. А украсть хлеб или другое что!..»

— Все равно не пойду, — после долгой паузы отрезал Сашка. — А на хлеб я и без этого заработаю.

В другое время Таран и его друзья не стерпели бы такой дерзости от новичка, а тут… Они впервые видели человека, который отказывался от легкой добычи.

Так и ушла на «дело» группа Тарана без Кожина. А на утро исчез и сам Сашка. Его след отыскался только через неделю.

Как-то на Сухаревском рынке Таран увидел паренька в серой кубанке. Он с трудом толкал впереди себя тележку, нагруженную большими тюками. Паренек изредка останавливался, вытирал пот с лица и снова налегал на поручни своей тележки. Позади него важно шагала хорошо одетая полная женщина.

В этом пареньке Таран узнал Сашку Кожина.

— Эй, «карась — вырви глаз», что это ты вместо ломовой лошади вкалываешь? Лучше хозяйку впряги. Смотри какая она толстенная.

— Какая же я лошадь? — смущенно отозвался Сашка. — Работаю вот.

— «Рабо-отаю»… — передразнил его Таран. — И много тебе платят за эту работу?

— На хлеб хватает.

— Не густо. Только с тачкой и промышляешь?

— Нет, что ты! Делаю все, что под руки подвернется. Жить-то надо. Когда уголь на станции сгружаю, а когда и улицы приходится подметать.

Таран смотрел на этого мальца и удивлялся его упорству. «Ведь вот никто из нас не захотел взяться за такую работу, а Сашка…» Он даже подумал, а не бросить ли ему свои ночные похождения и не взяться ли вместе с Кожиным за это презренное, как говорили его друзья, занятие?..

Но видно, одного этого примера было недостаточно, чтобы Таран смог уйти от чумазой братии и взяться за честный труд.

— Ну, бывай, казак, — с сожалением сказал Таран и, запахнув полы пиджака (дамское пальто он проиграл в карты), зашагал в сторону. Отойдя довольно далеко, он обернулся и крикнул:

— Э-эй, Сашко-о, заходи к нам!.. Ребята будут рады!

— Зайду-у-у!.. — ответил Кожин и снова налег на поручни тележки.

Летом было хорошо. Он и работал, и ел, и спал под открытым небом. Но когда наступили осенние холода, стало совсем плохо. Волей-неволей пришлось ночевать вместе с беспризорниками в полуразрушенных подвалах домов или вокруг котлов, в которых разогревался асфальт.

В одну из осенних ночей подвал, в котором спал Сашка, оцепили какие-то незнакомые люди. Беспризорники бросились врассыпную, некоторые успели скрыться, а остальных задержали, посадили в машины и повезли прямо… в баню. У-ух, с каким наслаждением Сашка смывал с себя грязь!

Утром их накормили, а потом они по очереди предстали перед комиссией Московского отдела народного образования.

Худощавая, совсем седая женщина, в белой кофточке с кружевным воротничком, ласково спросила Сашку:

— Учиться хочешь?

— Хочу. За тем и приехал в Москву. Мне маманя велела… перед смертью.

Все молча, с сочувствием смотрели на него. Рассказывая о погибшем отце, о матери, о том, как он оказался среди беспризорников, Сашка заметил, что с него не спускает глаз пожилой рабочий с добрыми, как у деда Свирида, глазами.