У самого Черного моря. Книга III - [42]

«…Гвардейцы с бреющего полета один за другим неожиданно обрушили по вражескому буксиру ураганный огонь пушек и пулеметов… Подожженный меткими очередями буксир загорелся и врезался в берег».

Это только три «рядовых» штурмовки… А сколько их было!

Однажды разведчики вернулись с задания возмущенные и раздраженные:

— Мы ребят в боях теряем, а они там курорт устроили! Как будто и войны нет. Плавают, загорают…

— Кто курорт устроил? — удивился я. — Кто загорает?

— Немцы, товарищ командир.

— Какие немцы? Где?

— Самые обыкновенные… Мы прошли на бреющем — ноль внимания. Гогочут, веселятся, на лодках катаются. Судя по всему раков ловят, на прифронтовой речке. И на озерах, которые между морем и холмами…

Такое действительно «задевало за живое». Я подошел к карте.

— Покажите.

— Вот здесь. — Лейтенант очертил голубой виток реки. — И здесь. — Карандаш пометил синенькие кружки и овалы — озера.

— Сколько машин нужно, чтобы они прекратили ловить раков. И заодно показать, где эти раки зимуют?

— Звена три, думаем, будет достаточно.

— Добро! По самолетам!

* * *

Наши «яки» появились над головами гитлеровцев неожиданно — спикировали со стороны солнца.

Действительно, открывшаяся нам картина была воистину идиллической: кто-то размашисто плыл кролем. Кто-то отдыхал на спине. Солдаты брызгали и поливали друг друга водой. На берегу, прикрыв лица газетами, загорало десятка три человек. Обмундирование лежало рядом, на камнях. Словом — воскресный пляж курортного городка, да и только.

«Сейчас мы вам позагораем!»… И вот фонтанами вздыбилась вода. С треском разлетались и тонули лодки.

«Отдыхающих» с пляжа как ветром сдуло. Голые, метались они в ужасе по откосу, выискивая малейшие выемки в земле, чтобы укрыться от беспощадного огня, обрушившегося на них с неба.

В воде — сущее столпотворение: купающиеся спешат к берегу. Но редко кто до него дотягивает.

Один заход. Второй. Третий. Смотрю вниз — все кончено.

Повсюду — трупы солдат и офицеров. А если кто и уцелел — лежит недвижимо, боится пошевелиться.

Делаем последний заход. Уже, так сказать, «психический», почти над самой землей.

Теперь — можно домой. Не один десяток солдат не досчиталось в тот день гитлеровское командование.

Ночью у командира 13-й…

Вы спросите — откуда я знаю эти подробности, описывая события, о которых речь пойдет ниже?

Все очень просто: даже в тех случаях, когда я не называю ни себя, ни летчиков нашего полка, мы не были сторонними наблюдателями этих событий. Наши «яки» шли рядом, сверху, снизу, на флангах атакующих армад.

И в день, когда военные объекты в Феодосии превратились в гигантский пылающий костер. И в черные часы Констанцы. И в кромешном оду, развернувшемся над Сулином, Аккерманом, Теплицем.

Как пишет гитлеровский генерал Манштейн в своей книге «Утерянные победы», Гитлер приказал, чего бы то ни стоило, удержать Крым в своих руках. «Противник, — заявил Гитлер, — не должен получить Крым, который он использует как плацдарм для действия русской авиации против румынских нефтяных промыслов».

Но мы использовали и Крым. И степи Одесщины. И до промыслов не только «дотянулись» — дошли «собственными персонами».

Командир 13-й авиадивизии Корзунов вызвал начальника политотдела полковника Борзенко и инженер-полковника Груздева в два часа ночи.

«С чего это такая спешка! — недоумевал Виктор Груздев, накидывая на плечи кожаную летную куртку. — Кажется, все идет нормально… А, может быть, что-нибудь случилось?..» Тревога уже начала закрадываться в его сердце.

Корзунов, кажется, спать вообще не ложился. Внешне он был прежним: густая копна волос, тонкое немного усталое лицо, глубоко запавшие глаза под густыми бровями. Он ходил взад-вперед по широкой горнице, машинально вертя в руках карандаш и, видимо, что-то мучительно обдумывая.

— По вашему приказанию… — начал было Груздев (Борзенко уже сидел у командира)…

— Отставить, — Корзунов махнул рукой. — Сейчас не до официальностей. Есть дела поважнее.

На столе у Корзунова лежала карта Черного моря.

— Садитесь, орлы! — командир жестом пригласил боевых помощников к карте. — Нужно кое-что обмозговать. И обмозговать серьезно. — Корзунов подошел к двери, поплотнее прикрыл ее и вернулся к столу.

С минуту командир молчал.

— Так вот, братцы, наступил момент, которого мы ждали почти всю войну. В 20-х числах августа 2-й и 3-й Украинские фронты перейдут в наступление. Это не простое наступление. Цели его колоссальны: разгром гитлеровской группировки «Южная Украина», полное освобождение не только Украины но и Молдавии. И более того — глубинное вторжение в саму Румынию. Нам поручено нанести удары по военным объектам в Сулине и Констанце…

Борзенко и Груздев сидели ошеломленные.

— Но Пе-2 туда и обратно не дотянут, — начал размышлять вслух Груздев. — Горючего не хватит…

То, что они не выражали восторгов по поводу только что услышанного, было естественным: у них был это своего рода «рабочий стиль»: радость — радостью, но нужно сразу, как любил говорить Корзунов, «брать быка за рога» и «обмозговать» дело.

— Ясно, что не дотянут. А нужно, чтобы дотянули. Это уже твоя забота! — Корзунов с улыбкой посмотрел на Груздева.