У самого Черного моря. Книга II - [24]
Летчики молчали.
— Конечно, знать такое не обязательно. Но от излишних знаний никто еще не умирал…
Токарев на минуту задумался.
— Жил на свете простой русский солдат. Осипов Архип… Если память мне не изменяет, было это в тысяча восемьсот сороковом году. Там, где сейчас Архипо-Осиповка, русской армией было возведено укрепление. Звалось оно Михайловским.
Подробностей я не помню, — продолжал комдив, — но многим сотням горцев удалось скрытно подойти и атаковать укрепление. В гарнизоне же было всего около семидесяти штыков. Почти все солдаты полегли уже во время первого приступа.
— Надо взрывать пороховой погреб, — решил капитан, командовавший русским отрядом. — Нужны добровольцы:
— Разрешите мне, — вызвался рядовой Архипов. Страшный взрыв потряс воздух. Русский солдат ушел из жизни, прихватив с собой сотню-другую врагов…
— Если уже погибать, — продолжал, помедлив немного, Токарев, — так только таким образом, чтобы самой смертью своей причинить максимальный урон врагу. Те из вас, кто сражался под Одессой и Севастополем, знают, что только так и никак иначе действовали защитники этих городов. Погибнуть глупо — более чем сомнительная доблесть. Погибнуть по причине зазнайства, пренебрежения к боевым приемам противника — попросту служебное преступление. Никакого геройства я здесь не вижу.
Токарев намеренно несколько сгущал краски.
— Во всяком случае, обстановка сегодня подсказывала единственно правильное решение: на бреющем отойти от аэродрома, набрать высоту. А потом уже атаковать…
Посмотрев на хмурые лица летчиков, Токарев неожиданно улыбнулся:
— Ну ладно… Хватит читать вам нотации. А то совсем скисните. Хорошо то, что хорошо кончается. Снесареву и Татищеву встать!
Два летчика с недоумением поднялись. Если они и были виноваты, то сделали все, чтобы исправить положение.
— Представляю вас к награждению орденами Красной Звезды. Не за ошибку, нет. За то, что нашлись в столь сложной обстановке и сумели во время эту сшибку исправить. В конце концов не ошибается тот, кто ничего не делает…
Последнюю фразу комдив буркнул скорее для себя, чем для стоящего рядом Любимова.
Имя на поверке
С воздуха земля особено прекрасна. Май бушует над Причерноморьем. Розовые, сиреневые, белые облака цветенья подходят к самым горам, а те кажутся невесомыми в нежной акварельной дымке.
Какой нелепостью кажется сама мысль, что все это в любую минуту для тебя может кончиться, как кончается лента в кино, и механик начнет крутить другую, где не будет ни синей дымки, ни аквамариновой воды, а только взрывы, всполохи и боль.
— Выходим в район Благовещенская — Анапа. Внимание! — голос ведущего группы старшего лейтенанта Тарасова хорошо слышен в наушниках. — Всем вести наблюдение.
Двенадцать «яков» прикрывают шесть штурмовиков.
— Что ты бормочешь? Не разберу! — спрашивает по рации Тарасов Лобанова.
— Я говорю, конвой должен быть где-то здесь. Не мог же он провалиться сквозь воду.
— Он и не собирался проваливаться. Посмотри внимательнее на взморье…
Вначале они казались точками, потом суда стали ясно различимы. В центре дымил огромный транспорт. Слева и справа от него шли вооруженные баржи. В воздухе появились облачки темных разрывов: корабли срочно ставили стену заградительного огня.
— В атаку!..
«Илы» ринулись вниз. Вот они разошлись и с разных сторон устремились на транспорт.
Полыхнуло оранжевое пламя, эхо взрыва метнулось над морем, взвились к небу обломки палубы. И сразу — черный дым.
Транспорт горел.
«Мессеры» появились, когда штурмовики делали второй заход.
Уваров встретил ведущего лобовой атакой. Летчик видел, как раскололся фонарь над головой гитлеровского пилота, как вздрогнула машина врага, клюнула, пошла вниз.
Свалил он немца или нет, Уваров не знал. На преследование не было ни секунды. Едва он отвернул самолет, как увидел: «мессер» гонится за отставшим Ил-2.
— Держись, браток! Иду на помощь…
Немец сразу заметил грозного противника, заходящего ему в хвост. Здесь было уже не до преследования этого проклятого русского, которого он уже считал своей верной добычей.
Но раньше Тарасова на помощь пришел Лобанов. Он влепил немцу пушечную очередь как раз в тот момент, когда гитлеровец выходил из виража, намереваясь атаковать Уварова. «Мессер» резким снижением пошел к берегу и сразу попал в огненные клещи Тарасова и Климова. Они завершили дело. Столб воды на вспененной поверхности моря — и все было кончено.
«Как раз на траверзе Мысхако… Триста метров от берега… — мысленно сделал отметку Тарасов. — Но что это с Климовым?»
«Як» товарища явно неуправляем. Или почти неуправляем. Машина валится на левое крыло, пытается выйти в горизонтальный полет, но безуспешно. А поверхность моря все ближе и ближе. Выбрасываться на парашюте уже поздно.
— Садись на воду! Садись на воду! Вызовем катера! — кричал Тарасов.
Значит, успел задеть Климова гитлеровец! Вот она — солдатская судьба.
— Садись на воду…
Неизвестно, слышал ли Климов ведущего или у него отказала рация. Только он почему-то молчал. Молчал, с каждой минутой теряя спасительную высоту. Вероятно, последним усилием воли Климов попытался выровнять машину над самой водой, но сила инерции прижала его к волне. Крыло прочертило пенистый след, и Климова не стало…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Весной 184* года я возвратился благополучно в свое родовое Редькино, которое, по домашним обстоятельствам, ездил перезакладывать в Московский опекунский совет. Вечером за самоваром, который был подан часом позже обыкновенного, потому что моя Марья Ивановна рассматривала и примеривала чепцы да уборы, привезенные мной с Кузнецкого моста, я наслаждался семейным счастьем. В саду перед окнами мои четверо мальчишек пересматривали и рвали книжки с картинками, отнимали у сестры куклы, кричали и возились, несмотря на присутствие двух нянек, которые сидели в пяти шагах.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
О подвигах Героя Советского Союза, ныне генерала авиации, Михаила Васильевича Авдеева по фронтам Отечественной войны ходили легенды. Но они не были фантазией: он сражался в сотнях боев, лично сбил 17 гитлеровских асов, уничтожил во время штурмовок сотни фашистов, множество их техники. Звездой Героя, орденом Ленина, шестью орденами боевого Красного Знамени и другими наградами отметила Родина подвиги своего замечательного сына. Воспитанные и ведомые Авдеевым летчики были грозой фашистских стервятников. Документальная повесть М. В. Авдеева, рассказывающая об огненных днях Севастополя, — начало большого повествования, задуманного автором.
Книга Героя Советского Союза М. Авдеева — документальная повесть о летчиках-черноморцах — участниках героических боев за освобождение Крыма, Севастополя и стран Восточной Европы от немецко-фашистских захватчиков. Это третья книга автора. Она является продолжением и завершением предыдущих двух книг, вышедших под таким же названием в 1968 и 1970 гг.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.