У самого Черного моря. Книга I - [22]

Шрифт
Интервал

Любимов подошел ближе к «петляковым», выровнял высоту, поднял над головой руки в пожатии. И я помахал крыльями на прощанье бомбардировщикам. Те тоже на радостях, что удачно бомбили, — кивали головами, руками махали в ответ, крыльями. В этот миг Любимов услышал сухой треск у правого борта кабины, второй с короткой вспышкой — за приборной доской, у мотора. Обожгло ногу, ударило мелкими осколками стекла в лицо.

Мотор тянул, управление слушалось, глаза видели — их спасли большие летные очки. А видели они на фоне вечернего неба выходящих из атаки «мессершмиттов». В их направлении я уже набирал высоту. И Любимов прибавил газу, задрал нос машины. От перегрузки закружилась голова — раньше такого не случалось. Выровнял самолёт. В правой бурке хлюпало, и он понял — кровь. Нога немела. Саднило лицо. Он снял перчатку, провел по лицу ладонью, и на ладони — кровь. Надо было немедленно перевязать ногу, остановить кровь, но в воздухе это невозможно. До дому не дотянуть. И он пошел на снижение. Две вспышки, два попадания в самолет командира заметил и я. «Запятые» — дымовые штрихи трассы — подбирались к моей машине. Я выскочил из-под атаки вправо и круто полез вверх перехватить противника на выходе из пикирования, но не успел. «Мессершмитты» вышли из атаки раньше, чем удалось развернуться в их сторону, и ушли с принижением на север.

Они появились снова, когда я кружился над идущим на посадку Любимовым. Попытались было атаковать его, но я повернул им навстречу, в лобовую, и атаку сорвал. Немцы еще покружились немного, а когда Любимов приземлился в степи между копенками, улетели. Я видел как комэск выбрался из кабины, отстегнул парашют и направился, прихрамывая, к рядом стоявшей копне. Бензин в моих баках был на пределе и надо было поспешить домой, чтобы быстрее выслать машину за командиром.

В небе было еще светло, а на земле быстро темнело. Потрясенный случившимся, я не сразу обратил внимание на несколько то тут, то там догоравших в степи костров. Лишь километрах в десяти от аэродрома отчетливо увидел вдруг, что издалека мигавший костер, не что иное как разбитый, обгоревший самолет. И тогда понял, что те, разбросанные по степи, тоже не просто костры, а сбитые самолеты. Не «петляковы» ли? Но «петляковы» ушли левей. От страшной догадки — не свои ли — стало в кабине жарко. Я спешил домой на максимальной скорости, а казалось, что мотор еле тянет. На приборы не смотрел, привык чувствовать машину всем телом.

Садился — видел землю, а пока дорулил до стоянки, совсем стемнело. Торопливо выключил мотор, крикнул:

— Машину! Скорей машину. Любимова сбили!

С этой минуты в течение суток эскадрилья, потерявшая командира, не знала покоя. Машина ушла. Я, как заместитель комэска, обязан был остаться на КП. Не покидали командного пункта и все летчики. Доложили о случившемся генералу Ермаченкову, звонили в наземные войска района приземления Любимова. С рассвета уходили на задания, возвращаясь с которых, я дважды залетал на место подбитого самолета. Но там уже никого не было.

* * *

Любимов приземлился удачно, с выпущенными шасси. Подрулил ближе к копне, чтобы удобнее разместиться, перевязать рану. Отошел от самолета и передумал — чего доброго, уснешь там, и не найдут. А что за ним приедут, — не сомневался, знал, как только я долечу, сразу же вышлю кого-нибудь на машине.

Он вернулся к самолету. Чтобы не истечь кровью раньше, чем его найдут, торопливо снял с реглана пояс, туго затянул им раненую ногу выше колена и лег под плоскостью крыла на спину, положив голову на парашют. Раненую ногу приподнял на колене левой. Острой боли не чувствовал. Лежал спокойно, разглядывал заклепки на обшивке центроплана. Руками механически мял на корню сухой ковыль. Прикидывал, через сколько минут вышлют с аэродрома машину, за сколько она пройдет двадцать километров по ночной степи. Скоро станет темнеть…

Послышался гул самолетов. По звуку Любимов определил, что их всего два, два «мессершмитта».

Отдаленный гул вскоре перерос в нарастающий рев моторов, часто застучали пулеметы и реже, но сильней — роторные пушки. С визгом забарабанили по самолету пули и снаряды. Здоровая нога не удержала раненую, упала. Острая боль током пронзила тело. Любимов приподнялся на руках и не увидел на левой ноге бурки, и самой ноги чуть ниже коленки не было, хлестала кровь. Но сознание оставалось ясным. Он торопливо расстегнул реглан, снял ремешок от кобуры и также торопливо стал туго наматывать его выше колена, а слух осторожно следил за звуком фашистских самолетов: уйдут совсем или вернутся… Уйдут или вернутся…

* * *

Он опять лег на спину. Чтобы меньше потерять крови, положил культю на поднятое колено раненой ноги. От залива потянуло прохладой. Зашевелилось прибившееся к копне перекати-поле. У колеса зашептал колосьями ковыль…

И снова гул моторов распорол тишину. Сердце застучало гулко, гулко и где-то в висках. «Мессершмитты» развернулись. Быстро передвинулся на локтях, выглянул из-под крыла. Теперь стервятники шли в атаку с его стороны. Он схватил парашют и метнулся на четвереньках под другую плоскость крыла. Еще раз выглянул, прикинул прицельную линию и вероятное попадание и, нырнув в створ мотора, сжался комом за колесом шасси. Только он укрыл голову парашютом, как снова застучали по плоскостям, по фюзеляжу пули и снаряды, засвистели осколки. Надрывно взревели на выходе из пикирования моторы.


Еще от автора Михаил Васильевич Авдеев
Варенька

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Иванов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Тамарин

«Весной 184* года я возвратился благополучно в свое родовое Редькино, которое, по домашним обстоятельствам, ездил перезакладывать в Московский опекунский совет. Вечером за самоваром, который был подан часом позже обыкновенного, потому что моя Марья Ивановна рассматривала и примеривала чепцы да уборы, привезенные мной с Кузнецкого моста, я наслаждался семейным счастьем. В саду перед окнами мои четверо мальчишек пересматривали и рвали книжки с картинками, отнимали у сестры куклы, кричали и возились, несмотря на присутствие двух нянек, которые сидели в пяти шагах.


У самого Черного моря. Книга III

Книга Героя Советского Союза М. Авдеева — документальная повесть о летчиках-черноморцах — участниках героических боев за освобождение Крыма, Севастополя и стран Восточной Европы от немецко-фашистских захватчиков. Это третья книга автора. Она является продолжением и завершением предыдущих двух книг, вышедших под таким же названием в 1968 и 1970 гг.


У самого Черного моря. Книга II

Автор этой книги — Михаил Васильевич Авдеев — известный морской летчик. В авиацию пришел в 1932 году. Великую Отечественную войну встретил в Крыму заместителем командира эскадрильи, через год стал командиром полка: талантливые офицеры всегда быстро поднимались по должностным ступеням. В жестоких воздушных боях сбил 17 вражеских самолетов. Познал горечь отступления и радость побед. Дрался за Севастополь, Перекоп, участвовал в освобождении Кавказа, войну закончил в Болгарии. Летчики полка, которым командовал М. В. Авдеев, сбили 300 вражеских самолетов, совершили около 1500 вылетов на штурмовку.


Тетрадь из записок Тамарина

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Молодежь Русского Зарубежья. Воспоминания 1941–1951

Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.


Заяшников Сергей Иванович. Биография

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жизнь сэра Артура Конан Дойла. Человек, который был Шерлоком Холмсом

Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».


Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).