У порога великой тайны - [30]
Наступил 1840 год; год для науки знаменательный. В том году вышла книга немецкого химика Юстуса Либиха — «Органическая химия в приложении к земледелию и физиологии». Либих в этой книге горячо защищал теорию о воздушном питании растений. Он доказывал, что именно из атмосферы берут растения углерод для созидания органических веществ.
В том же 1840 году Роберт Майер на Яве проводил свои наблюдения, которые привели к открытию закона сохранения и превращения энергии.
И в том же году Буссенго поставил в парижской лаборатории свой опыт с виноградной лозой.
…Большой стеклянный шар с тремя отверстиями. Через нижнее отверстие внутрь шара пропущена виноградная ветка с зелеными листьями. Она не срезана с лозы, которая растет тут же, под окном. Стало быть, ветка находится в нормальных условиях, получая воду и минеральные соли от материнского растения. К одному из боковых отверстий, проделанных в шаре, подведен аспиратор — прибор, засасывающий воздух: второе боковое отверстие соединено с системой коленчатых трубок, в которые помещены кусочки едкой щелочи.
Как это действует? Все устройство выставлено на солнце. Аспиратор медленно протягивает струю наружного воздуха через шар. Буссенго заранее определил, сколько содержится в воздухе углекислого газа, и знает, стало быть, сколько этого газа попадет в шар. Остается узнать, сколько углекислого газа разложит ветка и сколько его выйдет из шара. Для этого и служат трубки с едкой щелочью, которая жадно поглощает углекислый газ. Если кусочки щелочи хоть сколько-нибудь прибавят в весе, то может это произойти лишь за счет углекислого газа, пропущенного через шар и не усвоенного листьями виноградной лозы. Весьма хлопотливый опыт. Но зато ответ выйдет верный. Лоза принуждена открыть — может или не может она улавливать и разлагать, выделяя кислород, те ничтожные доли углекислого газа, которые содержатся в атмосфере.
Чтобы уж совершенно быть уверенным в себе, Буссенго попросил своего друга, известного химика Дюма, поставить рядом, в той же лаборатории, подобный же опыт.
И вот стоят рядом на свету два одинаковых прибора. Оба показывают: из шара выходит воздух, почти начисто лишенный примеси углекислого газа, на долю едкой щелочи достаются лишь какие-то ничтожные следы этого газа.
Проходит день, другой. Вернувшись как-то после завтрака в лабораторию, Буссенго и Дюма вдруг обнаруживают нечто непостижимое: у обоих ветки, заключенные в шары, вместо того чтобы разлагать углекислый газ, вдруг стали выделять его! Да, да, это ясно обнаруживается взвешиванием трубок с едкой щелочью.
Ученые растеряны. Проверяют свои записи, которые каждый ведет отдельно. Да, ветки в обоих шарах словно сговорились между собой. Буссенго и Дюма заменяют трубки с едкой щелочью, и дело сразу налаживается — растения в шарах снова разлагают углекислый газ. На другой, на третий день все повторяется: утром приборы работают нормально, а когда друзья возвращаются с завтрака, то оказывается, что опять началось выделение углекислого газа.
— Кажется, мы с вами попали в такую же ловушку, в какую угодил лет шестьдесят назад достопочтенный Джозеф Пристли, — пробормотал Дюма.
Буссенго молчит. Ему тоже пришла на ум эта история… Да, у Пристли на таком же ярком свету растение, вместо того чтобы очищать воздух, вдруг стало ухудшать его. Растерянный Пристли так и не смог тогда объяснить, в чем тут дело. Так неужели же теперь, в середине XIX столетия… Да тут, в лаборатории, нет прямого солнечного света.
Громкий хохот сзади. Буссенго и Дюма оборачиваются. Перед ними Реньо, физик, работающий по соседству. Он обнимает их за плечи, заглядывает каждому в глаза.
— Не сердитесь, это я подшутил над вами; растения ведут себя хорошо. Я выделял углекислый газ, а не они!.. Когда вы завтракали, я подходил к вашим приборам и немного дышал в них. Мне хотелось убедиться, что вы не шарлатаните, не колдуете. Теперь я вижу, что ваши приборы в самом деле могут улавливать самые ничтожные количества углекислого газа…
Много лет спустя Буссенго, посмеиваясь, расскажет эту историю молодому Тимирязеву, который приедет в Париж слушать лекции прославленного французского ученого…
После опыта с виноградной лозой, поставленного Буссенго, стало уже невозможно отрицать, что воздух служит источником углерода для растений.
Буссенго пытается поглубже проникнуть в лабиринт зеленого листа. Ученый продвигается осмотрительно. По складу ума он схож с Соссюром: так же, как и женевец, Буссенго старательно избегает обобщений, не подкрепленных достоверными, не вызывающими тени сомнения опытами.
Зеленые части растения разлагают углекислый газ и выделяют кислород только на свету. Это доказано. Теперь продвинемся в глубь лабиринта еще на шаг. Вот первый луч света скользнул по зеленому листу. Как скоро после этого начнет действовать таинственная «химическая фабрика», скрытая внутри листа? Сразу или с некоторым промедлением станет выделяться кислород?.. Луч померк. И опять-таки сразу или не сразу прекратится с наступлением темноты выделение кислорода?
Буссенго ставит для выяснения этих вопросов опыт. В стеклянную трубку, содержащую углекислый газ и азот, помещены зеленый лист и фосфорная палочка. Палочка выдает появление кислорода: в темноте фосфор, при наличии кислорода, светится, на свету же различимы белые пары. Ученый выдерживает трубку в темной комнате до тех пор, пока фосфор, поглотив весь кислород, не перестает светиться. Тогда прибор выносится на свет. И тотчас в трубке появляются белые пары — «фабрика» внутри листа начала действовать мгновенно, выделяя кислород. Трубка убирается снова в темноту. Свечение фосфора не возникает. Значит, разложение углекислого газа и выделение кислорода прекратилось в темноте столь же мгновенно, как и началось на свету.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В настоящей книге чешский историк Йосеф Мацек обращается к одной из наиболее героических страниц истории чешского народа — к периоду гуситского революционного движения., В течение пятнадцати лет чешский народ — крестьяне, городская беднота, массы ремесленников, к которым примкнула часть рыцарства, громил армии крестоносцев, собравшихся с различных концов Европы, чтобы подавить вспыхнувшее в Чехии революционное движение. Мужественная борьба чешского народа в XV веке всколыхнула всю Европу, вызвала отклики в различных концах ее, потребовала предельного напряжения сил европейской реакции, которой так и не удалось покорить чехов силой оружия. Этим периодом своей истории чешский народ гордится по праву.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.