У попа была граната - [49]

Нет, мы так делать не будем. Мы народ честный: что думаем, то и говорим. Если баба уже с кем-то спала, то говорим – худой баба. Если много с кем спала – то совсем худой баба. А разве не так? Если песцу шкурку попортил одной дыркой от пули – это худой песец. А, если несколько дыр от пуль – это совсем худой песец. А так охотиться нельзя. В глаз надо бить, чтобы шкурку не попортить.

Лучше всех у нас в глаз бил Лешка Николаев. Конечно, Лешка Николаев мы его зовем так, чтобы легче было говорить. А так он Кусок мороженого моржового мяса. Его деда так звали, и отца так звали, хотя фамилия у них Николаевы. Когда была паспортизация, то Лешкиного деда поймали в тундре и спросили, как его зовут и как его фамилия. Он им так гордо говорит – Лахтуууанынуанг – Кусок, значит, мороженого моржового мяса. В нартах всегда был такой кусок, потому его так и прозвали. Паспортизаторы несколько раз его переспрашивали, пытались Лахтуууанынуанг на бумажке записать, а потом плюнули на это дело и сказали: «Ты Васька Николаев» и дали паспорт. Листочки от паспорта дед ножом нарезал на полоски и смешал с табаком, а потом скурил. Плохой, говорит, листовой табак. Паспорт он свой потерял, а когда надо было куда-то идти, в сельсовет ли, или в больницу, то брал паспорт жены.

Так вот, с Лешкой-то Николаевым и приключилась эта беда. Охотник он был знатный. Без добычи никогда не возвращался, и никогда не промахивался. Попались ему в тот раз два зайца. Сидят рядком и беседуют ладком. И Лешку не видят. А у него кухлянка с проседью, как и усы его, почти седые, а у рта так совсем желтые, от табака. Чего-то он в табак добавляет, чтобы крепкий был, а вот усы тоже здорово красит.

Сидит Лешка и на зайцев смотрит. Решил он великим охотником стать, чтобы, значит, двух зайцев одним выстрелом уложить. С одной стороны зашел – не так. С другой стороны зашел – тоже несподручно двоих-то сразу. Наконец, нашел удобное место. Поднял винтовку, прицелился, только начал нажимать на курок, а зайцы в разные стороны и разбежались. Посмотрел Лешка на них сразу одновременно, и у него глаза разбежались в разные стороны. Чтобы вперед посмотреть, надо голову либо в одну, либо в другую сторону поворачивать.

Смотрим, по деревне Лешка идет без добычи и плачет. И не пьяный. Кто же его так разобидеть мог? Лешка сам разобидит, кого хочешь, а потом еще и к жене сходит.

Пришел Лешка домой, а жена у него вой подняла. Все, помер охотник. Какая охота, если стакан с водкой берет, а голову отворачивает, чтобы стакан этот увидеть. Мы ему стакан-то этот ко рту подносили, он так, не глядя, и пил. Три дня пили. Потом жена его, что за водкой бегала, прибежала, ну, совсем радостная. Приезжал в стойбище врач Васильев, обход делал, к вертолету спешил, Лешке привет передавал. Лешка шапку его жене, дочери, ему самому песцов набил. Ну, жена-то ему и рассказала про Лешкину беду. А Васильев ей говорит, что ничего страшного нет. Это, мол, часто случается такое. Вы, говорит, положите его на стол, а на переносицу положите яйцо. Час-другой полежит, и все пройдет.

Крепко мы с Лешкой задумались. Как это яйцо ему на переносицу положить? Сам он не положит. Я тоже ему яйцо ложить не буду. У меня не получится. А делать-то чего-то надо. На охоту ходить не будешь, никто кормить не будет.

Взяли мы веревочку и измерили расстояние от яйца до переносицы. Получилось даже больше, чем от яйца до земли. Жена-то его яйцо подергала и так, и сяк, не дотянуть до переносицы. И тут я вспомнил, что мы, когда в тундре садимся, то они почти до самой земли достают. Давай-ка, говорю Лешке, мы тебя загнем, и яйцо до переносицы дотянем.

Долго мы с Лешкой мучились. Я ноги держал-загибал, а Лешкина жена яйцо тянула. Вот-вот должно было получиться, как доктор говорил, руки у нее сорвались, да и стукнули Лешку по носу. Он сначала закричал, а потом затих. Лежит, синий весь. Посмотрели, послушали – помер Лешка. Мы с его женой водки выпили, за то, чтобы хорошо ему было, я ружьем Лешкиным пощелкал, не пропадать же ружью, стали думать, кого еще позвать, чтобы Лешку, значит, хоронить. Только я, значит, взялся за дверь, слышу, как кто-то сзади закричал: «Убью всех …лядей». Лешка без штанов за женой гоняется, все кулаком стукнуть норовит. Я тут его поймал, остановил. Смотрю, а у него глаза на месте. Вылечился, значит. Не надо было никакого яйца, а кулаком стукнуть ему промеж глаз и все сразу бы стало на место.

Я потом Васильеву сказал, что он врач плохой. Чуть Лешку к верхним людям не отправил. Васильев ответил, что он говорил про куриное яйцо. Про куриное! Да где ж его взять. Мы кур-то отродясь не видели.

Женщины и Лебеди

Часто молодые люди задают мне вопрос, а как надо относиться к женщине. А кто его знает, как надо относиться к женщине? Вы думаете, что есть какие-то правила, как надо относиться к женщине? Цветы дарить, руку целовать, из автобуса помочь выйти, уметь хорошо танцевать, это, конечно, важно, но это всё не то. Совершенно не то.

Когда мне задают этот вопрос, я всегда вспоминаю одну очень древнюю легенду. Когда в очень далекие времена, когда чудеса были повседневным делом, на границе между тундрой и тайгой жил очень юноша, охотник. Однажды он заметил, как к одному озеру в одно и то же время прилетают три Лебедя. Эти птицы всегда летают парами, а здесь их три. Заинтересовало это его, и пошел он посмотреть, чем же это озеро так привлекло этих трех Лебедей.