У полюсов Земли - [48]

Это была лишь рекогносцировка. Но чтобы вести более длительные наблюдения, нужна новая база. Еще в августе 1956 года, в самый разгар зимы, выбрав сносную погоду, самолет АН-2 возил несколько групп ученых в оазис Бангера. Лучшим местом для создания станции была признана временная база летней партии — на берегу озера Фигурного.

В сентябре, когда светлого времени стало больше, летчики начали перебрасывать в оазис палатки, строительные материалы, газ, продовольствие, небольшой трактор, радиостанции, научное оборудование. Были завезены два легких разборных домика, применяемых на советских дрейфующих станциях в Арктике. Домики быстро собрали, из-за возможных ураганов их стены с наветренной стороны завалили камнями почти до половины высоты, а крыши стянули поперечными тросовыми бандажами, чтобы щиты не сорвало ветром. Концы тросов закрепили в скале.

Эта предосторожность оказалась не лишней. 26 сентября 1956 года, в разгар строительных работ, разразился ураган. Радиомачты повалило, антенные провода порвало, у палатки с наветренной стороны погнуло ребра дюралевого каркаса.

15 октября 1956 года третья советская станция в Антарктиде была открыта. Она получила название «Оазис».

Одиночество трех первых работников станции длилось не долго. Уже в декабре 1956 года сюда прилетела группа геологов, которая произвела детальную геологическую съемку всего оазиса Бангера. Побывали здесь и биологи. Вторая экспедиция расширила стационарные наблюдения на станции. Были построены сейсмический, аэрологический, магнитный павильоны, лаборатории земных токов и полярных сияний. Жило и работало здесь 7 человек.

Самолет улетел в Мирный, а я остался в Оазисе. Встретили меня очень радушно. Ознакомили с постройками, установкой приборов, всеми разделами наблюдений.

Перед заходом солнца бродили по скалам, разыскивая редкие по форме камни. Это стало своего рода спортом. В свободные часы и хорошую погоду товарищи с мешком на плече бродят по скалам Оазиса, собирая камни в виде причудливых фигурок-пепельниц, образовавшихся вследствие выветривания мягких частей горных пород. Разнообразными по форме каменными сувенирами снабжались все, кто приезжал в Оазис.

На следующий день за мной прилетел Москаленко.

После темных, нагретых солнцем скал Оазиса какими заснеженными казались окрестности Мирного! Без конца и края снег и снег…

Вскоре я вышел в поход в глубь ледяного континента.

В ГЛУБЬ ЛЕДЯНОГО КОНТИНЕНТА

С внутренними районами Антарктиды я познакомился в первый месяц после прибытия в Мирный.

Поход в апреле — мае 1956 года, завершившийся созданием станции Пионерская, показал, что обыкновенные тракторы непригодны для транспортировки большого количества грузов по антарктическому леднику. Вот почему на следующий год мы уже везли с собой 10 тягачей с моторами, превышающими мощность тракторных более чем в пять раз.

Опыт показал также, что на больших высотах взлет самолетов со снежной поверхности очень затруднен, а иногда и опасен из-за того, что при недостатке кислорода происходит неполное сгорание топлива в цилиндрах и мощность обыкновенных моторов сильно снижается. Поэтому вместе с тягачами корабли доставили в Мирный, как я уже рассказывал, четыре самолета ЛИ-2 на лыжах с моторами, имеющими специальные нагнетатели воздуха.

На самолетах с турбокомпрессорами уже можно было оказывать ту или иную помощь поезду, направлявшемуся в глубь Антарктиды, и в дальнейшем самолеты перевезли сотни тонн горючего в промежуточные пункты, обеспечив тем самым продвижение тягачей и создание внутриконтинентальных станций.

Но чтобы определить возможности дальних переходов по антарктическому плато, мы решили совершить поход на тягачах на станцию Пионерская. Строителям поручили соорудить в кузове одного из тягачей теплый походный домик. Такие домики на санях или в кузове тягачей получили у нас сибирское название «балок». Радистам дали задание установить в этом балке походную станцию.

29 декабря сборы в поход были закончены.

На четвертой морене, там, где находится склад бочек с горючим и где дорога поворачивает на юг, на ледниковое плато, в двух километрах к западу от Мирного выстроились четыре красных тягача с номерами во всю высоту дверей кабин.

«Десятка» являлась флагманской машиной. В кузове тягача балок. В балке разместилась штурманская радиостанция, газовая двухконфорочная плита и нары на три спальных места. На крыше установлена на растяжках радиомачта из бамбукового шеста. Кузова «семерки» и «девятки» заставлены бочками с горючим и маслом.

В походе приняли участие водители тягачей М. С. Кулешов, Г. К. Демский, В. А. Быков, И. Б. Абушаев, старший штурман В. Н. Мальцев, штурман Г. А. Голубев, радист Н. И. Мосалов и инженер транспортного отряда, специалист по моторам А. В. Дормидонтов.

На первой части пути, через каждые два километра — веха (бамбуковый шест, воткнутый в снег). По ним гляциологи регулярно отсчитывают высоту снегового покрова.

Ледник круто поднимается вверх. Справа от нас, в нескольких десятках метров, видны широкие трещины. Снег мокрый и рыхлый. Гусеницы машин прорывают глубокий снег, еще глубже вязнут полозья груженых саней. Двигаемся медленно — на первой передаче, со скоростью около пяти километров в час. Пробовали на второй, но тягачи сильно дымят, следовательно, идут с перегрузкой.