У полюсов Земли - [39]

Весь район, прилегающий к спуску на припай, завален грузами: многочисленными ящиками, разборными сооружениями. Высятся штабеля стройматериалов и деталей домов, которые еще нужно собрать. В этом году дополнительные дома в Мирном решено строить в основном на скалах. Здесь их зимой почти не заносит. Работы по горло.

В рефрижераторных камерах «Кооперации» около полусотни тонн мяса, дичи и других скоропортящихся продуктов. Как с ними быть? В Мирном такое количество не убережешь: летом сильно пригревает солнце, температура воздуха часто поднимается выше нуля. Пещеру, вырубленную в леднике, где хранились мясные запасы прошлогоднего завоза, залило талой водой. Гляциологи установили, что уже дальше 20-го километра южнее Мирного таяния нет, даже в самые теплые летние месяцы в толще снега на небольшой глубине всегда отрицательные температуры. Поэтому было решено создать склад на 20— 25-м километре, где и будут храниться все наши мясопродукты.

Взялся за это дело мой заместитель по хозяйственной части, он же начальник береговой базы, или, как его назвали в шутку, мэр Мирного — Георгий Иванович Матвейчук.

Рано утром 19 января в районе Мирного разразился шторм. От борта судна через припай трактор доставил последние сани с грузом на берег. Мы облегченно вздохнули, и было чему радоваться: через два часа остатки припая взломало и унесло.

Лето практически подходило к концу, а мы еще реально не представляли, как будем выгружать «Лену». Прямо у барьера Мирного плескалось открытое море. Часто можно было слышать, как с гулом обламывались подмытые волной куски айсбергов. После этого с рейда доносился глубокий вздох моря — это разбегающаяся от обвала волна ударялась о край ледяного барьера. Сами айсберги, скованные доселе припаем и стоявшие неподвижно, пришли в движение.

Работа в Мирном по-прежнему идет с утра до темноты. Научные отряды разбирают грузы, развозят приборы и материалы по своим местам. А где хранить запасное оборудование и расходные материалы, ведь под открытым небом их занесет? Пришлось строить склады-кладовые.

— Все заняты сооружением основных зданий, — говорили мы начальникам отрядов. — Поэтому можем выделить вам только по одному строителю-консультанту, а работы ведите своими силами.

Теперь научные работники из грузчиков превратились в строителей. В столовой, или, как ее зовут здесь, кают-компании, завтраки, обеды, ужины идут в три-четыре смены. Больше всех достается поварам. Выручает полностью электрифицированная кухня, иначе невозможно было бы обслужить несколько сот человек. А питание было отменным!

Наступило двадцатое января. Продолжает дуть сильный ветер. «Кооперация» на рейде. Подойдет почти вплотную к припаю и дрейфует по ветру, пока ее не унесет далеко в море, потом снова подходит к барьеру.

Наконец на следующий день с утра установилась тихая, ясная, солнечная погода, и «Кооперация» пришвартовалась к барьеру против скалы, где расположен магнитный павильон. С ее борта на осевший снежник за обрывом, барьера был спущен трап. Сообщение удобное, но ненадежное: снежник в любой момент может обвалиться. Сотрудники первой смены начали постепенно перебираться на ее борт, — в Мирном стало слишком тесно.

…Сегодня траурный день. Год назад провалился под лед и погиб тракторист Иван Хмара. На скалистом мысе установлен гранитный обелиск, и в 12 часов дня состоялся траурный митинг. На доске, прикрепленной к гранитному камню-обелиску, скромная надпись:

ИВАНУ ХМАРЕ

1936–1956 гг.

Тяжело мириться с гибелью человека двадцати лет. Но многие-многие годы память о нем будет жить в сердцах его друзей-полярников…

Под вечер 22 января на рейд Мирного прибыла долгожданная «Лена».

Но мы еще не представляли себе реально, что с ней делать. С каждым днем все больше и больше обваливался барьер. У его подножия обнажились огромные гранитные скалы, и трудно было найти место, где корабль мог бы вплотную пришвартоваться к ледяному обрыву.

Длинное совещание у капитана «Лены» наметило в первую очередь разгрузить самолеты, так как они были установлены на трюмах и закрывали доступ к другим грузам.

Подходящее место нашлось к западу от Мирного, в 200 километрах, на низком шельфовом леднике. Москаленко посадил здесь самолет и разметил взлетно-посадочную полосу, а капитан «Лены» А. И. Ветров обследовал подходы к месту выгрузки. Высота края ледника оказалась ниже уровня палубы «Лены», и спуск самолетов шел безопасно. Механики сразу же приступили к сборке и подвеске крыльев.

Стоит ясная, солнечная погода, море застыло и, точно в зеркале, отражает спокойно стоящие льдины. На юге среди обширной голубой поверхности резко выделяется конус горы Гаусса.

Договорились, что «Лена» не будет ждать сборки самолетов, а сразу же после их погрузки придет к Мирному.

Мы тоже летим в Мирный. Под нами рассеченный извилистыми трещинами ледник. Я прошу Москаленко определить возможность посадки около горы Гаусса. Пятьдесят пять лет назад немецкий полярный исследователь Эрих Дригальский детально изучал ледник вблизи этой горы. Повторные измерения, в частности скорости движения ледника, помогли бы получить интересные сравнительные данные. Кроме того, гора Гаусса представляет собой конус потухшего вулкана, где горные породы выходят на поверхность. Правда, в прошлом году во время поисков места для создания Мирного сюда на вертолете прилетали геологи, но уж или это наука такая, или геологи такие, что вновь приехавшие товарищи клялись всеми святыми, доказывая, что именно они должны посетить это место, что, может быть, здесь лежит ключ к пониманию геологии Восточной Антарктиды.