У полюсов Земли - [23]
Теперь уже все переселились из палаток в домики. Но научные наблюдения на морозе и пронизывающем ветру по-прежнему даются нелегко.
Каждый день мы должны знать, куда движется льдина во мраке полярной ночи. Магнитолог Попков и штурман Минаков терпеливо следят за темным небом. Стоит мелькнуть в разрывах облаков далекой звезде, как они сразу же определяют ее высоту над горизонтом, а затем вычисляют координаты.
Между домиками, палатками и площадками, откуда ведутся наблюдения, протоптаны в сугробах узенькие дорожки. В разных концах ледового лагеря мелькают огоньки ручных фонарей. Без них теперь и шагу не шагнуть в самом буквальном смысле.
16 ноября. Льдина достигла 88°17′ северной широты и 67°21′ западной долготы. В последние дни мороз доходил до 35°. Крепко обжигая лицо, дует западный ветер. Гидрологи опускают вертушки-самописцы для исследования течений подо льдом.
Под влиянием ветра льдина повернула назад, совершив сложную петлю, и мы снова дрейфуем над подводным хребтом М. В. Ломоносова. Глубина около 1200 метров. Определив координаты, Попков нанес на карту новую точку местоположения лагеря, и тут сразу всем стало ясно, что льдина быстро продвигается к Гренландскому морю: за два с половиной дня она прошла около 19 миль.
Ноябрь принес много тревог. Ветер часто меняет направление. Теперь Матвейчук входит в кают-компанию с новой синоптической картой в руках, произнося лишь одно слово:
— Циклон!
Все ясно. Один за другим идут глубокие циклоны. Давление то растет по 4–5 миллибар за три часа, то резко падает на такую же величину. Ветер часто меняется по скорости и направлению.
Началось беспокойное время. Окончательно вступила в свои права долгая суровая арктическая зима с полярной ночью, жестокими морозами, пургой. А вместе с ней пришли дополнительные трудности, тревоги…
Циклоны в Центральной Арктике обычно влекут за собой неравномерное движение колоссальных масс льда. До лагеря время от времени доносится угрожающий грохот и гул. Где-то, а может, и совсем невдалеке, сталкиваются ледяные поля.
24 ноября раздался удар, и каждый из нас почувствовал сильный толчок.
— Трещина через весь лагерь!
Все тут же выскочили из домиков. Да, льдина действительно раскололась. Прожектор осветил черную воду, над ней поднималось облако пара. За несколько минут трещину развело метров на тридцать. На краю льдины почти повисли над водой аэрологическая площадка и палатка магнитолога. Только десять метров отделяло трещину от стоянки вертолета. Но лампы подогрева для него оказались по ту сторону разводья.
Каждый знал, что он должен делать. Как только трещина стала сужаться, а посередине оказалась небольшая льдина, мы притащили трап и, пользуясь им, как перекидным мостиком, начали переносить лампы подогрева на свою сторону.
Трап прогибался над водой, порой сползал со льдины. Нелегко было устоять на совершенно обледеневших досках. Но в ту минуту, казалось, никто не вспомнил о том, что под ним на тысячеметровую глубину уходит пучина.
В течение нескольких часов, пока разводье не покрылось молодым льдом, мы чувствовали резкий запах сернистого газа. Интересно, что бы это могло означать? Может быть, в районе хребта М. В. Ломоносова есть подводные вулканы? Все возможно…
По ту сторону трещины оказались Малков, Попков, Комаров и еще несколько сотрудников станции. Когда разогрели мотор вертолета, я попросил Бабенко доставить туда Матвейчука и нескольких полярников, чтобы помочь метеорологам оттащить их домик подальше от трещины. С вертолетом отправили и необходимые продукты.
Характерно, что в лагере в эти часы ничто даже отдаленно не напоминало панику. Рискуя каждую минуту провалиться под лед, все работали дружно и организованно, спасая лаборатории, приборы, имущество станции.
Через два дня трещина замерзла, и жители другой части лагеря, или, как мы его назвали, «филиала Северного полюса-3», пришли обедать в кают-компанию. По тонкому льду ходить было опасно, поэтому сначала наши товарищи переправлялись на клипперботе, а затем настлали доски.
Мороз крепчает. Температура минус 38 градусов. В небе появляются слабые полосы полярного сияния. Зона их максимума лежит южнее, и там, где мы находимся, полярное сияние очень слабое. Даже в ясную погоду на небе видны лишь бледные пятна.
1 декабря, когда легли спать, вдруг почувствовали легкий толчок. У нас теперь сон чуткий.
Наступило еще одно испытание. Мимо кают-компании и почти вплотную к одному из домиков, дальше к замерзшему разводью и через него — до края льдины протянулась новая трещина. Другая ветвь ее устремилась к восточному углу, до самых торосов.
Циклон, давление падает…
В 12 часов 15 минут — снова скрежет. Через центр лагеря прошло несколько трещин. Объявлен аврал, чтобы срочно перебраться на южную часть льдины, где еще остался целым большой угол.
Пока механик Комаров паяльной лампой прогревал двигатель трактора, а экипаж вертолета — свою машину, нам удалось вручную сдвинуть с места домик врача и кинооператора, который оказался рядом с трещиной. Но вот завели трактор и начали передвигать кают-компанию, радиорубку, домики гидрологов и аэрологов.
