У незримой границы - [24]

Шрифт
Интервал

И Эмма заплакала, опустив голову.

Эвартс задумчиво покачал головой. Да, интересно получается… Значит, Паулина все же боялась чего-то определенного, если отдала шкатулку на хранение? Или Эмма сама взяла ее — после убийства?

Он записал показания, дал свидетельнице расписаться. Надо бы, конечно, изъять эту шкатулку с драгоценностями в интересах следствия. Только как это сделать, чтобы совсем не вогнать в панику уже и так донельзя перепуганную женщину? Ведь если именно за шкатулкой охотился преступник, он может и еще раз наведаться. А о том, что драгоценности находятся теперь у Эммы, нетрудно догадаться человеку, который знал образ жизни Паулины и не нашел ничего в ее доме.

Так Эвартс и сказал Эмме, и она сразу же согласилась передать шкатулку.

Когда шкатулка находилась уже в сейфе Эвартса, он позвонил в уголовный розыск Целмсу. Услышав в трубке знакомый голос, спросил:

— Что нового? Ах есть кое-что? Заходи, буду рад.

Целмс появился у следователя минут через двадцать. Они были давними друзьями, вместе кончали юридический факультет и обычно понимали друг друга без лишних слов.

— Что же за новости у тебя?

— Нашли еще одного свидетеля. Он ночью, часа в два, видел свет, пробивавшийся сквозь щели в ставнях дома Паулины.

— Интересно. Она вечерами, как все утверждают, никого не впускала. Для кого же было исключение?

— А во сколько ушла Круминьш?

— Эмма? Намного раньше. Правда, у нее свой ключ. И она не помнит, закрывала ли за ней дверь хозяйка, или она, уходя, заперла снаружи сама.

— Утром дверь была заперта. Это уж точно не хозяйка…

— Ее ключей мы не нашли. Значит, преступник запер за собой.

— Почему все-таки она так заспешила с завещанием? А что ты сам думаешь об этой Эмме Круминьш? Не могло быть так, что она ушла, а потом опять пришла? Шкатулка соблазнила… Что ты об этом думаешь?

Эвартс пожал плечами. Эмма производила впечатление человека искреннего, но отбрасывать версию о ее участии в убийстве было бы преждевременно. Разве не мог у нее оказаться соучастник, которого она и впустила к Паулине Хорст? Шкатулка ведь все же оказалась у нее. Была она перенесена до убийства или после?

— Может быть, задержать ее? — спросил Целмс. — До выяснения всех обстоятельств?

— По какому праву? Только потому, что мы бродим в потемках? Доказательств-то нет… Давай лучше еще поработаем в направлении Екаба Хорста, бывшего мужа. Он-то о шкатулке знал, это ясно. И его Паулина, пожалуй, впустила бы в дом даже среди ночи.

Проверка алиби бывшего мужа Паулины Хорст показала, что он, работавший ночным сторожем в одном из институтов Риги, в ночь убийства находился на дежурстве. Смерть Паулины он перенес тяжело, даже слег. На допросе Екаб сказал, что большая часть вины в случившемся лежит на нем: останься он с Паулиной, ничего такого не могло бы произойти.

Правда, алиби его было не совсем прочным. Ночью он вполне мог отлучиться из института на несколько часов — не было ни одного свидетеля, кто подтвердил бы, что Хорст и на самом деле всю ночь безотлучно провел на посту. Но не было и никаких поводов утверждать, что ночью он куда-то уходил.

Эвартс спросил его: откуда взялись у Паулины драгоценности и почему он при разводе не претендовал хотя бы на какую-то их часть? Хорст ответил, что вещи эти принадлежали лично Паулине, они не были нажиты совместно и претендовать на них он не мог. Оказалось, что раньше драгоценностей было больше, кое-что пришлось продать, чтобы купить домик. Поэтому Екаб считал, что не имеет права даже на половину дома.

Следствие зашло в тупик: людей, которых можно подозревать в убийстве, двое, но доказательств их вины не было. Что делать? Искать новые доказательства? Где? Или искать третьего?

И тут на имя прокурора пришло анонимное письмо.

Письмо было составлено из вырезанных с печатного текста и наклеенных на бумагу слов. Оно гласило:


«Товарищ прокурор! Хочу обратить ваше внимание на серьезные упущения следствия по делу об убийстве Паулины Хорст. У меня имеются достоверные данные того, что убийство совершил ее бывший муж, отлучившись с дежурства в институте. Надеюсь, что вы примете это к сведению и преступник не останется безнаказанным».


Часть наклеенных слов вырезана целиком, часть составлена из отдельных букв. Письмо было на русском языке.

Прокурор Калныньш вызвал к себе Эвартса и Целмса, ознакомил их с письмом и спросил:

— Может, передадим дело следователю по особо важным делам? Даже посторонние стали упрекать…

— Как знать, не исключено, что мы начали выходить на преступника и он решил отвести от себя подозрения заблаговременно? — предположил Целмс.

— Да и материалов мы уже собрали немало, — поддержал его Эвартс.

— Ну, какие там материалы? — не согласился прокурор. — Ничем не подкрепленные версии. Либо Хорст, либо Эмма Круминын, так?

— Не совсем. Мы тут проанализировали дела прошлых лет по убийствам, в частности дела об убийстве двоюродных сестер Паулины. И обнаружили интересные совпадения.

— Да, — подтвердил Целмс. — За последние годы это третье убийство, совершенное таким образом, после тех двух. Все потерпевшие — одинокие женщины преклонного возраста, все родственницы, во всех квартирах что-то искали. А что касается письма, то автор его, похоже, заинтересован в усилении нашего внимания к Екабу Хорсту.


Рекомендуем почитать
Поединок. Выпуск 16

Шестнадцатый выпуск ежегодника «Поединок» открывает повесть Валерия Аграновского «Профессия: иностранец» о советском разведчике Г.-Т. Лонгсдейле. В остросюжетной повести Анатолия Степанова «Футболист» речь идет о дельцах, превращающих спорт в средство обогащения, лишающих миллионы истинных болельщиков удовольствия от спортивной борьбы. В материал Юрия Митина о Конан Дойле органично вплетается рассказ о возникновении криминалистики как науки, автор останавливается на некоторых давних делах, являющихся вехой в развитии одного из направлений криминалистики — дактилоскопии, токсикологии, судебной медицины.


Мата Хари. Пуля для обнаженной

Все было не так. Таинственная Мата Хари, исполнительница экзотических танцев и стриптиза, изящно работавшая на германскую разведку, не была расстреляна в пригороде Парижа французскими солдатами. Обаятельный резидент с кодовым позывным h.21 невероятным образом выжила, и тюремный врач Антуан Моро, спасший ее, теперь имел все основания рассчитывать на взаимные чувства. Но Мата Хари, родившись заново, не начала новую жизнь. Прогулки по тонкой грани между пороком и благодетельством опять стали для нее опасным увлечением и неудержимой страстью…


Операция «Ледокол»

1983 год, КГБ просит о помощи британскую Секретную службу, ЦРУ и израильский Моссад в проведении операции против международной неофашистской группировки, именуемой НСДА. Комитет госбезопасности располагает данными, что эти неофашисты скупают оружие на советской военной базе, расположенной под Алакуртти, около русско-финской границы. Местоположение секретной базы, куда террористы тайно переправляют оружие через границу, неизвестно. Предводителем неофашистов является некий граф Конрад фон Глёда, человек с туманным прошлым...


Будни контрразведчика [иллюстрации]

Английский писатель Роберт Тронсон в повести «Будни контрразведчика» отобразил широкомасштабную и бессмысленную возню многочисленных английских спецслужб. Повесть печаталась в журнале «Вокруг света» за 1972 г. Перевела с английского Нинель Гвоздарева.


Приключения Аввакума Захова. Повести

В данный сборник вошли остросюжетные повести известного болгарского писателя Андрея Гуляшки об Аввакуме Захове: «Случай в Момчилове», «Приключение в полночь», «Дождливой осенью» и «Спящая красавица».


Ночной рейс в Париж

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.