У мира на пиру - [9]
Шрифт
Интервал
Кому-то она и опора,
Но слишком высока цена!
1923 г.
Корабль мудрецов (1 января 1923 г.)[3]
Корабль мудрецов отходит от причала.
Без маршей и речей, лишь тихо ноет грудь…
Молчанье как пароль, – в тумане и печали
Корабль мудрецов в Европу держит путь.
О, сколько он набрал немыслимого груза:
В каютах интеллект на сотни тысяч тонн!..
В России с давних пор свободный ум – обуза,
Так издавна велось, так будет и потом!
Никто не пожелал большой воды под килем,
Никто не погрозил на берег кулаком.
За что их гонят прочь? От силы иль бессилья?
Неужто тайный рейс одобрил сам нарком?
Чужбина встретит их, им даст приют Сорбонна,
Оценит блеск речей и мыслей глубину, —
Всё будет, но, Бог мой, Россия не свободна, —
Россия как жила, так и живёт в плену!
Рахманинов! Прелюд! Божественные звуки
«Оттуда» иногда к нам ветры донесут!
И к бунинской строке в года лихой разлуки
Ты обратишься вновь, твердя про Божий суд!..
Чем станет этот мир – жестокий и безбожный
Под новым каблуком, под именем другим?..
Над Питером закат играет гимн тревожный,
На погребальный марш походит этот гимн!
1929 г. Год великого перелома
Сочетание слов знакомо:
«Год великого перелома»…
Чуть ни с детства вбивали в мозг —
Дескать, это к прогрессу мост.
Однобокий прогресс, плачевный:
В рост – индустрия, в плач – деревня!
Год кровавого перекроя,
Год надломленного хребта…
Этой сумрачною порою
В городке под Машук-горою
Я родился, – что ж мне роптать!
Через год приютит столица, —
Трижды ей готов поклониться!
1937 г. Репрессии
XX век – век страха.
Камю
«Десять лет без права переписки» —
Вот какой озвучен приговор!
А бывало, что в расстрельных списках
Значился тебе родной и близкий, —
Не бандит, не диверсант, не вор.
Надо было страх посеять в душах,
Ропот недовольства заглушить.
А народ – покорён и послушен,
Коль живёт в условиях удушья,
Пусть молчит, – и что ему не жить!
Посчитай кресты и обелиски,
Что стоят взамен дорожных вех,
Поклонись им истово и низко…
Десять лет без права переписки, —
А без права встретиться – весь век!
Войны века
Вопросу вечному внемли
(Ответ рождает страсти!), —
Кто в муках снёс яйцо Земли —
Голубка или ястреб?
Пожалуй, ястреб, – вникни, друг,
В истории детали:
Раздоры, войны – тщетный круг
Бесчисленных баталий!
Какой-нибудь отмечен век
Благословенным миром?
Без яркой крови на траве,
Братанием и пиром?
Двадцатый век! Ты в их числе!
Давай-ка без обмана:
И от тебя – кровавый след,
И ты, брат, не гуманней!
«О войне написаны тома…»
О войне написаны тома —
Не вместят высотные дома!
Может быть, остаться в стороне, —
Не писать стихами о войне?
О гражданской ли, о мировой, —
Всё едино язве моровой!
Может быть, не начертать ни строчки
О кровавых, о «горячих» точках?
Без войны двадцатый век не жил —
Ратной темой пренебречь негоже!
О войне и я стихи сложил, —
Мне они любых других дороже!
1953 г.
Смерть Сталина
Умер гегемон, – мир впадает в транс:
Для кого-то – вождь, для кого – тиран.
Узел всех проблем – тёмных и благих…
Океан голов и безмолвный крик.
За него на бой поднимали взвод,
А ГУЛАГ хулил (не раскрывши рот!)
Говорят, в войну он стратегом стал, —
Для чего ж в канун выбил комсостав?
Бил социализм – яркую мечту!..
Чту социализм, Сталина – не чту!
1957 г.
Первый Спутник
Зачем человеку космос? Зачем? —
Безжизненный, мрачный, холодный,
Такой равнодушный, такой ничей!…
Привычней – земное лоно!
Привычней – пляжи, сосновый лес,
Уют городских кварталов,
Эстрадных шоу фальшивый блеск,
Закат улыбчиво-алый!
Привычней – работа, водка, жена
(По крайней мере – подруга!)…
Но в генах звенит шальная струна,
Что гонит из дома, лишает сна,
Всего привычного круга.
Готов снести и тюрьму, и суму,
Готов отдать даже жизнь саму
За взлёт к сверкающим гроздьям!
Зачем человеку космос? К чему?
Откуда стремление к звёздам?
Быть может, подспудно, в глубинах душ
Рождается мысль, что где-то
Наши потомки себе найдут
Совсем иную планету!
1986 г. Чернобыль
Распускаются листья на ветке,
Бьют молочные струи в ведро…
В электронной запутанной клетке
Притаилось незримо ядро.
Тихо спит, беззащитней овечки, —
Можно съесть его, сжечь на огне.
Вот какие мудрёные вещи
Мать-наука поведала мне.
Покорялся нам атом полвека,
И, казалось когда покорён, —
Он за плен отомстил человеку,
Нанеся ему грозный урон!..
Чисто. Тихо. Работают блоки.
Щит диспетчера – в бусах огней,
Но зловеще стоит на пороге
Тень беды… Впрочем, много теней!..
И взъярился вдруг атом спесивый,
И взорвался, Господь упаси!
Мало было тебе Хиросимы —
На тебе ещё пять Хиросим!..
Академик! Чешите в затылке,
В чём причина нежданного зла?
Если выпущен джин из бутылки, —
Значит, пробка негодной была!..
Жертвы – в клинике, Сердце стучит.
А из сердца бьют гамма-лучи.
Как осколки четвёртого блока
Хоронили чернобыльцев. Быль:
Склеп бетонный и плиты по локоть.
И запаянные гробы!
Мстит природа жестоко и крепко!..
А теперь вот всерьёз говорят.
Что мечта двадцать первого века —
Обуздать наконец термояд!
СПИД
Не исчадие дьявольских сил,
Не проклятие Божьего гнева, —
Человек сам себя осудил,
Обрубил ствол адамова древа!
Водородного взрыва грибы
Породили убийственный вирус, —
Увеличился спрос на гробы,
Гуще дым крематорской трубы, —
СПИД вольготно гуляет по миру!
СПИД, увы, не простой эпизод,
Не примета двадцатого века, —