У меня четыре туза - [53]

Хельга сидела неподвижно и безмолвствовала.

– Ты слышала, что я сказал? – осведомился после затянувшейся паузы обливающийся пóтом Арчер.

– Я не глухая, – сказала Хельга, и металл в ее голосе заставил его вздрогнуть.

– Вот так, значит, обстоят дела. Уверяю, я тут ни при чем. Что скажешь? Ты согласна заплатить десять миллионов долларов за возвращение Гренвилла?

Хельга переменила позу в шезлонге – это было движение потягивающейся кошки.

– Сколько перепадет тебе из этих денег? – спросила она.

– Не твое дело! – огрызнулся Арчер. – Да или нет?

Она повернула голову, и он почувствовал на себе ее взгляд, хотя и не мог ничего видеть за темными стеклами очков.

– А если нет?

Значит, она намерена блефовать. Беспокойство Джека усилилось.

– Решать тебе, – сказал он. – Гренвилл в руках жестоких людей. Я очень сожалею, что связался с ними. Если ты откажешься платить, они отрежут ему ухо, а меня заставят передать тебе. Мне это положение ужасно не нравится. Я угодил в ту же ловушку, что и Гренвилл. Уверяю тебя, Хельга, если хочешь вернуть его, придется заплатить.

– Ты в ловушке? – спросила она, все так же рассматривая его под защитой темных очков.

– Я ведь уже объяснил. Я не знал, что имею дело с мафией. Эти парни безжалостны. Я вынужден делать то, что мне приказывают.

– Тебе стоит посочувствовать, – заметила Хельга.

Он покраснел:

– Мы попусту теряем время! Вернемся к делу. Да или нет?

Снова Хельга потянулась по-кошачьи, взяла стакан с коктейлем и допила его.

– Что тебе известно о некоем Тимоти Уилсоне? – спросила она.

Арчер в изумлении уставился на нее:

– Тимоти Уилсон? На черта мне сдался какой-то Тимоти Уилсон? Я задаю вопрос: да или нет?

Хельга вытащила из пачки сигарету и закурила.

– Были времена, когда я считала тебя человеком с мозгами, решительным и ловким. С тех пор как ты сделался растратчиком, занялся подлогом и шантажом, а теперь стал еще и мальчиком на побегушках у мафии, я не питаю к тебе ничего, кроме презрения.

Джек сжал кулаки:

– Ты, слушай меня! Хватит оскорблений! Если хочешь получить своего любовника назад, переводи десять миллионов долларов на счет в Женеве! Если он тебе не нужен, так и скажи!

Хельга недобро улыбнулась.

– Бедный, потасканный Арчер, – сказала она. – Какой же ты, оказывается, дурак! Позволь рассказать тебе про Тимоти Уилсона. Отец его был низкооплачиваемым профессиональным игроком в гольф. Но он хотя бы научил сына этой игре. Мальчик был красивый, с большими амбициями. Хотя он уверяет, что учился в Итоне и Кембридже, но на самом деле Тимоти уехал из дома в шестнадцать, отправился в Париж и стал учеником в отеле «Крийон». Там он выучил французский, но в работе не преуспел. Оттуда он перебрался в Италию, где пристроился в небольшой ресторанчик в Милане, и нахватался там итальянского. Карьера у него опять не задалась. Его главным влечением всегда были женщины. Из Италии Уилсон переехал в Германию и стал официантом в отеле «Адлон», где изучил немецкий. Одна состоятельная пожилая женщина влюбилась в него и предложила брак. Они поженились, и он два года прожил с ней без забот и печали, а затем она ему надоела. Тимоти подыскал другую богатую бабенку, которая тоже сделала ему предложение, благосклонно принятое. И снова, устав от ее притязаний, он нашел себе новую подругу. Но прежде чем все это произошло, Тимоти Уилсон стал именовать себя Кристофером Гренвиллом.

Арчер похолодел. Он попытался сказать что-то, но Хельга ледяным голосом оборвала его:

– Я читала полицейское досье на Гренвилла или, точнее, Уилсона. Немецкие власти разыскивают его за многоженство.

Джек ссутулился в кресле, по лицу его текли крупные капли пота. В этот миг в гостиной зазвонил телефон.

– По-прежнему станешь хвастать четырьмя своими тузами? – спросила она. – Так ведь ты выразился? «У меня четыре туза»?

На террасу вышел Хинкль.

– Простите, мадам. Мистер Гренвилл на линии. Хочет поговорить с вами.

Когда Хельга мотнула головой, Арчер утратил последнюю тень надежды.

– У меня нет желания разговаривать с ним, – сказала женщина.

– Хорошо, мадам.

Хинкль вернулся в гостиную. В гнетущей тишине до Арчера донеслись слова слуги: «Мадам не желает говорить с вами».

Затем Хельга сняла солнечные очки и посмотрела прямо на Арчера. От полыхавшей в ее глазах ярости Джеку стало не по себе.

– Убирайся! Я не верю ни единому твоему слову! Мафия! Идиотский розыгрыш! Ты и твой презренный сообщник-многоженец разработали нелепый план, как выжать из меня деньги! Ты говорил, что не знаком с ним, дешевый лжец! Но у меня есть свидетельство полицейского, видевшего вас вместе! Прочь с глаз моих! Тебе даже на обман ума не хватает! Уходи!

Вид у Арчера был такой, словно у него вот-вот случится сердечный приступ. Он рвал воротник, как будто ему тяжело дышать.

Хельга наблюдала за ним с лицом неподвижным, как каменная маска.

– Хельга, ты должна выслушать меня! – проговорил наконец Джек, отдышавшись. – Ты должна мне поверить! Я скажу тебе правду. Мы с Гренвиллом действительно придумали план, чтобы убедить тебя в его похищении. Я знал одного скользкого типа в Женеве и по глупости попросил его подыскать двух исполнителей, чтобы разыграть нападение. Клянусь, я говорю правду! Как только они заполучили Гренвилла, похищение стало самым настоящим. Они отобрали мой паспорт! И заставили прийти к тебе. Неужели Гренвилл совсем ничего для тебя не значит? – Он в отчаянии всплеснул руками. – Ты ведь любила его! Если ты не заплатишь, его изуродуют! Этим парням неведомо сострадание! Хельга, ты обязана что-то сделать, чтобы помочь ему!