У меня четыре туза - [47]

Она немедленно поедет в Берн и встретится со своим швейцарским банкиром. Он должен устроить так, чтобы деньги поступили немедленно!

Затем, сообразив, что снова поддалась панике, Хельга постаралась совладать с собой, и стальной стержень снова дал о себе знать. Она села, зажав стиснутые кулаки между коленок.

Хинкль!

Он всерьез посмел обвинить Криса в организации собственного покушения! Ревнивый старый дурак! С той самой секунды, как она сообщила ему о своей любви к Крису, Хинкль не мог скрыть своего неодобрения. Услышав о будущей свадьбе, он поздравил ее буквально сквозь зубы, и она знала почему: ему неприятна идея иметь снова не только хозяйку, но еще и хозяина. Хинкль так чертовски эгоистичен, что мешает ее счастью, потому как оно не вписывается в его планы! Он предпочел бы, чтобы она вела уединенную, лишенную любви жизнь, – тогда ему никто не помешает кудахтать над ней, потчевать своими треклятыми омлетами. Но ей нужен, нужен возлюбленный, такой, как Крис!

Томатный кетчуп!

Возмутительная ложь! Она уверена, что Гренвилла били! Разве эта свинья Арчер не упомянул, что Крис храбрился? Перед ее глазами стоял образ Криса в лапах у этих головорезов. Он мог выбрать момент и напасть на них. Да! Она так и представляла, как Крис – ее бесподобный Крис – бросается в бой. Хельга содрогнулась, снова вспомнив о фотографиях, на которых он лежит на полу, весь окровавленный.

Томатный кетчуп!

Лишнее доказательство маниакальной подозрительности Хинкля.

Отпертая входная дверь?

Разумеется, и этому найдется объяснение! А Хинкль снова клевещет на Криса.

Для Криса не могло быть ничего естественнее, чем открыть дверь и полюбоваться с порога звездным небом и подышать ночным воздухом. Он мог просто забыть запереть замок снова!

Стальной стержень обретал крепость, и Хельга встала. Ей следует без промедления ехать в Берн!

Она схватила сумочку, взяла из шкафа плащ и направилась в гостиную.

Заслышав ее шаги, Хинкль подошел к двери, ведущей на террасу.

– Я еду в Берн, – бросила Хельга. – Мне нужно организовать выкуп. Вернусь вечером.

– Позвольте высказать предложение, ма… – начал было Хинкль, но она оборвала его:

– Никаких предложений! Я возмущена вашими измышлениями насчет мистера Гренвилла! Я не потерплю такого отношения, хотя вполне понимаю, откуда эта позиция взялась. Вернув мистера Гренвилла, я намерена выйти за него замуж! Вам придется либо служить мистеру Гренвиллу и мне, либо уйти! Это понятно?

Хинкль замер, потом посмотрел прямо на нее. На его лице было такое печальное и потрясенное выражение, что Хельгу окатила волна стыда.

– Вы вольны поступать так, как вам заблагорассудится, мадам, – промолвил он.

Рассердившись за свое собственное смущение, Хельга заявила отрывисто:

– Именно так и поступлю!

А затем вышла из комнаты, распахнула парадную дверь и сбежала по ступенькам к гаражу.

Некоторое время Хинкль стоял неподвижно, затем, увидев отъехавший «роллс», закрыл входную дверь и запер ее на замок.

Он вернулся в гостиную, несколько минут расхаживал по ней, погруженный в свои мысли, потом резко, словно придя к какому-то решению, направился по длинному коридору в свою комнату. Там Хинкль отыскал в вещах переплетенную в кожу адресную книжку, открыл ее на букве «Ф» и нашел нужное имя: Жан Фокон. Он подошел к телефонному аппарату и набрал код Парижа.

Арчер сидел, понурившись, в кресле и уныло оглядывал обшарпанную тесную гостиную.

Куда делся Гренвилл?

Определенно, твердил он себе, Гренвилл не настолько безрассуден, чтобы покинуть виллу и отправиться бродить по улицам. Ну нет! Он многократно предостерег компаньона: до тех пор пока выкуп не уплачен, покидать виллу нельзя, и был уверен, что Крис ни за что не отважился бы на вылазку. Что же случилось? Почему он исчез? Где он?

Арчер пристукнул мясистыми кулаками по коленям. И это, когда все складывалось так хорошо! У него не было никаких сомнений, что Хельга заплатит! И тут вдруг Гренвилл взял и исчез!

Затем ему в голову пришла одна мысль. Что, если Гренвилл распсиховался и, как только Арчер уехал, покинул виллу, вышел на автобусную остановку – и сейчас он уже в поезде, который уносит его прочь из Швейцарии? Это единственное объяснение. Никчемный красавчик-жиголо струсил и сбежал!

Волна горечи затопила Арчера. Гренвиллу-то хоть бы что. Он еще довольно молод, красив и неудержимо привлекателен для дам в возрасте. Ему не составит труда найти глупую богачку, которая согласится содержать его. Миллион, конечно, он вряд ли из нее выжмет, но жить будет безбедно.

Джек закрыл глаза и подумал о собственном будущем: ему придется снова иметь дело с мелкими, маргинальными людишками, строящими безнадежные прожекты, как урвать миллион, как раздобыть безвозвратный заем, как продать участок земли, которым они не владеют, и кидающими ему жалкие объедки за юридические услуги. Вот его будущее: опускаться все ниже и ниже, постоянно думать о куске хлеба. Он вспомнил о Джо Паттерсоне. О возвращении к нему не может быть и речи. Нужно подыскать другого клиента, но не в Швейцарии. В Англии, быть может?

На счету в швейцарском банке у него еще лежали десять тысяч франков, но, потратив их, он останется вообще без средств.