У мечты должны быть крылья - [8]

Тот шумно вздохнул.

— Сзади езжай. Мне тут одному в самый раз, а с тобой тесно будет.

— Степан Васильич, в целях безопасности хотя бы один человек из охраны должен сидеть рядом с вами.

— Да ладно — в целях безопасности! — отмахнулся тот. — Ты с твоими молодцами мне больше для эскорта нужен, чем для безопасности. Валяйте в «козёл».

Сергей молча захлопнул дверцу. Небольшой кортеж из двух внушительных автомобилей — шестисотого «мерседеса» и «гелендвагена», который Васильич ничтоже сумняшеся обозвал «козлом», — тронулся с места.

— Куда едем? — поинтересовался Славка. — Домой?

— Нет, сначала в ресторане пообедаем, — пропыхтел генеральный.

— В «Прибое»? — уточнил водитель.

— В «Прибое» — где ж ещё. Больше у нас в городе ничего приличного нет, — высказал своё мнение Васильич и добавил: — Кондиционер-то включи! Жарища…

Пропустив мимо ушей последнюю просьбу, Славка послушно порулил в указанном направлении.

— Ну что, брата встретил? — поинтересовался шеф.

— Встретил, Степан Васильич, — последовал ответ.

— Ну и как?

— Да нормально.

— Узнал хоть его? После десяти лет-то?

— Узнал, — кивнул водитель. — Да он и не изменился почти. Десять лет назад такой же был.

— Понятно… А чем он у тебя занимается? В смысле профессия какая?

— Журналист в какой-то газете. Забыл название. Мать говорила, заумная какая-то газета — такая, что и читать не будешь

— Я-ясно, — протянул шеф. На его широком лице проступили капли пота. — Ты кондиционер включил или нет, не пойму?

— Включил, Степан Васильич, а как же! — заверил Славка.

— Так не дует ни черта! — возмутился генеральный.

— Как не дует? Дует. Я уже замёрз, вообще!

— Ты замёрз! Так он на тебя дует, вот ты и замёрз! А ты включи, чтоб на меня дул!

Васильич недовольно заёрзал на сиденье. На Славкином лице отразился мучительный мыслительный процесс. Куда нажимать, он явно не знал. Наконец ткнул в первую попавшуюся кнопку.

— Извините, Степан Васильич! Всё — включил.

— Что ты включил, я опять ничего не чувствую!

— Просто до вас холодный воздух пока не дошёл! Через минуту почувствуете, — изо всех сил выкручивался Воробьёв.

— Через минуту? Ну ладно. Врёшь небось, — проворчал шеф. — Опять инструкцию не прочитал…

Шумно дыша, он направил раздражённый взгляд за окно.

— Ну а как твой брат… как, кстати, его зовут?

— Сашка.

— Ну, а как твой Сашка на машину отреагировал? — решил Васильич продолжить допрос. — Он в такую и не садился небось никогда, только издалека видал!

— Да он пропуск на стекле увидел — понял, что не моя, — ответил Славка.

— Ну, естественно, не твоя. Но всё равно — оценил? Двигатель там, амортизаторы, навороты всякие…

— В «ауди» наворотов-то мало, — пожал плечами водитель.

— Да ладно — мало! В общем, ничего твой брат не оценил, — вынес вердикт генеральный.

— Не, он не понимает.

— Да уж куда ему с журналистской зарплатой в машинах понимать! В своей Москве только на метро небось и ездит… Славка! — выпрямился в кресле Васильич.

— Что? — дёрнулся тот.

— Где обещанный холодный воздух? Я сейчас закиплю тут к чёрту! Минута уже прошла!

— Он дует, Степан Васильич, — засуетился Воробьёв. — Просто пока тёплый, не остыл ещё. На улице слишком жарко. Может, вам пока окошко открыть?

— Вот ещё — буду я пылью дышать. — Шеф недовольно осел назад. И после паузы продолжил: — Ну, от квартиры твой брат точно обалдел! — уверенно заявил он.

— От квартиры — да, — согласился Славка. — «Твоя, что ли?» — спрашивает.

— А ты чего?

— А я говорю: «Да, моя!»

— Поверил? — усмехнулся генеральный.

— Да я потом сам признался, что не моя.

— Ну и зря. Пусть бы думал, что ты — парень не из простых. Пусть бы обзавидовался! Им, москвичам, полезно ихнее место указывать. А то они больно много о себе думают! Понаедут тут и пальцы загибают, — пропыхтел Васильич.

— Да нет, Сашка не такой, — помотал головой водитель.

— Ну, может, и не такой… Хотя мало верится… А остальные все такие! Сидят там, в своей Москве, жируют. К стране, как пиявки, присосались. Вот и надо им в нос тыкать, что мы тоже люди не бедные!

— Всё равно бы кто-нибудь сказал, что это ваша квартира. Красней потом, — отмахнулся Славка.

— Кто же это скажет? — поднял брови Штырь.

— Да хоть мать моя или бабки на лавочке. А то ещё Миледи, если вдруг заявится.

— Миледи? — Упоминания этого имени шеф явно не ждал, что отразилось на его лице. — При чём тут Миледи?

— Как при чём? — удивился Воробьёв. — А вдруг приедет?

— Нет, не приедет. Не приедет она больше. — В голосе генерального послышались грустные нотки.

Славка уловил интонацию и заботливо глянул на шефа в зеркало заднего вида.

— Жалеете, Степан Васильич?

— Нет, — отрезал тот. Но потом засомневался: — А вообще, не знаю… Весело с ней было. Заводная баба. Как выпьет, на столах выплясывать любила. Помнишь, как тогда, в ресторане этом?

— В «Кипарисе»? — услужливо подсказал водитель.

— Да-да, в «Кипарисе»!

* * *

«Миледи» было прозвищем одной известной в своё время актрисы, блиставшей в молодости в советских фильмах, а ныне исчезнувшей с экранов. Несколько лет назад она объявилась здесь, в курортном городе. Занесло её сюда ветром путча, дефолта, безработицы и прочих несчастий. В те годы, в начале 90-х, киноиндустрия новой России пришла в упадок. Алису Павлову, как и многих других актёров, перестали приглашать на съёмки. Будучи невостребованной в профессии, она уехала из Москвы. Как и зачем она попала на Черноморское побережье, не знал никто. Зато здесь, на курорте, бывшая звезда советского кино ухватила удачу за хвост — ей подвернулся Штырь. «Миледи», как её прозвали местные жители за красоту, строптивый нрав и житейскую хитрость, свой шанс не упустила. Став любовницей Васильича, она опустошала его кошелёк регулярно и на весьма крупные суммы. Но тот об этом нисколько не жалел. Взамен Алиса устроила в жизни директора завода настоящий праздник — организовала кинофестиваль. Её не смутил даже тот факт, что на Черноморском побережье уже активно существовал сочинский «Кинотавр». Миледи придумала своё название, хотя и неоригинальное — «Кинокараван» — и начала действовать.