У любви законов нет - [4]

И сейчас Оливер ждал, что женщина стушуется и уйдет. Или хотя бы отступит на пару шагов. Или попросит прощения… Но, к большому его удивлению, она осталась стоять на месте. Более того, скрестила руки на груди, будто принимая вызов. Ее большие голубые глаза сохраняли все то же выражение: мне, конечно, неловко вас прерывать, но…

Оливер был поражен. Даже несколько задет ее реакцией. Но у него достало силы воли справиться с разочарованием. Скорее ему стало еще интереснее: чего же так усиленно добивается эта женщина? Оливер терпеть не мог не понимать, что происходит. В нем проснулся не то полицейский, не то любопытный ребенок.

— Хорошо, я уступлю вам, — сообщил он примирительно, — но не раньше, чем узнаю, зачем вам понадобился сию минуту именно этот телефон.

Женщина отвела глаза, и Оливер понял, что она сейчас солжет. Блондинка явно не умела врать, но правду говорить почему-то не собиралась.

— Понимаете, дело в том, что я жду… звонка своей подруги. Мы договорились, что она позвонит мне именно сегодня в десять утра в это самое кафе.

— Ну-ну, — подбодрил Оливер, не веря ни единому ее слову. — А почему же не вам домой?

— Дело в том… что ремонтные рабочие… когда рыли канаву рядом с моим домом… случайно перерубили телефонный кабель и его обещали восстановить не раньше чем через неделю… А моя подруга сейчас в Штатах, поэтому я попросила ее позвонить мне именно сюда, и, учитывая разницу во времени…

Да, фантазия у нее работает, подумал Оливер. Вот только актерских способностей не хватает. Его так и подмывало спросить, сколько времени сейчас в Штатах. Но не хотелось еще больше смущать и без того смятенную собеседницу. Ей и так приходилось нелегко — как всякому человеку, который не умеет лгать, а приходится.

— Может, сэкономите время и расскажете правду? — предложил Оливер, слегка улыбаясь. — А я закажу вам пока кофе?

Блондинка жарко покраснела. Она открыла рот, но так и не смогла ничего сказать. В это время на улице появилась женщина, темненькая и стройная, как большинство француженок. Она толкала перед собой коляску с малышом, который весело лопотал.

— Эй, Зоэ! Зоэ Корф! — крикнула женщина, увидев собеседницу Оливера в открытые двери кафе. — Привет!

Блондинка обернулась и растянула губы в подобии улыбки.

— О, Симона… Доброе утро. Привет, Жанно. — И помахала рукой малышу.

Брюнетка с коляской бросила многозначительный взгляд на Оливера и подняла брови.

— Позвонишь мне?

— Попозже, — ответила та.

Зоэ. Красивое имя, подумал Оливер, который не упустил из разговора ни слова, притом что продолжал вслушиваться в шумы на том конце провода.

Женщина с ребенком отошли достаточно далеко, и он продолжил прерванный разговор:

— Ну так что же, вы объясните, что происходит… мадемуазель Корф?

Та вздрогнула от неожиданности.

— Откуда вы знаете мою… — И тут же усмехнулась. — Ах да!

— Кстати, меня зовут Оливер Сайленс.

— Очень приятно, — автоматически сказала она, как воспитанная девочка, но глаза ее стали совсем бешеными от отчаяния.

И тут вдруг Зоэ молниеносным движением выхватила у него трубку. Оливер настолько опешил, что едва успел прикрыть рукой рычажок, на который она вознамерилась положить трубку, и не дал связи оборваться. Свободной рукой перехватив женщину за запястье, он рявкнул:

— Вы что, спятили?

Зоэ никогда еще не попадала в такую ужасную ситуацию. Она всегда была законопослушна и вела себя прилично. Но сейчас у нее не оставалось другого выхода. В записке говорилось:

Если желаете получить назад свои сокровища, заплатите 200 тысяч франков мелкими купюрами. Вам будут звонить во вторник, в 10 утра ровно. В кафе «Две канарейки» у церкви Святой Женевьевы. Свяжетесь с полицией — и можете распрощаться с побрякушками.

Десять утра ровно… А стрелки часов Зоэ показывали уже пять минут одиннадцатого! Не видя никакого приличного способа завладеть телефоном, Зоэ пошла на крайность. И теперь полицейский гневно смотрел на нее, явно ожидая объяснений. Правда, запястье ее, ловко перехваченное, он выпустил, но все равно молодая женщина успела почувствовать его силу. И поразиться ей. Что же делать? — в отчаянии думала она.

Взгляд Зоэ упал на портмоне из хорошей кожи, лежащий на стойке. Не долго думая, она схватила его и бросилась бежать.

— Стой! — закричал ей вслед Оливер, но Зоэ уже выскочила из кафе, провожаемая изумленными взглядами двух или трех завсегдатаев.

Свернув за угол, она оглянулась и увидела, что молодой человек бежит за ней. Швырнув портмоне как можно дальше, она рванула обратно в кафе. Оливер, ругаясь сквозь зубы, пробежал мимо нее. Зоэ знала, что у нее мало времени: как только Оливер подберет кошелек, он немедленно вернется к ней, чтобы потребовать объяснений. Поэтому она вихрем ворвалась в кафе и замерла у стойки, не сводя глаз с телефона. Ну же, звони! — мысленно взмолилась она. Но ярко-красный аппарат молчал.

Зоэ почувствовала, что на глаза ей наворачиваются слезы. Видел бы ее кто-нибудь из близких! Какой позор! Вся эта беготня с Чужим кошельком, и ради чего?

Она спиной почувствовала возвращение незнакомца. Но он не пытался завладеть телефоном, только прошипел сквозь зубы: