Порция всегда мастерски умела отмалчиваться и делать вид, что все хорошо, но разве не из-за этого ее брак обернулся настоящим кошмаром? И разве она не поклялась, что больше никогда не станет молча глотать обиды и оскорбления?
Или Купер настолько ей нравится, что с ним она не готова отстаивать себя, боясь показаться стервозной сукой?
Как же она от этого устала… Порция отлично знала — чем сильнее ей кто-либо нравился, тем старательнее она прятала себя настоящую, боясь ошибиться, все испортить или просто повести себя глупо. И поэтому чем дальше, тем старательнее она прятала склонность паниковать и чувствительность. Но Купер сам напомнил, что у них нет будущего.
Да и в любом случае он уже не раз заглядывал под ее идеальную маску, так что почему бы и сейчас не сказать ему правду?
Сперва Порция покладисто со всем согласилась, но стоило ей повернуться, как Купер сразу понял: ей что-то не нравится. Потемневшие глаза, нахмуренные брови, недовольное выражение лица…
— Или, знаешь, не ладно.
Начинается.
— Нет?
— Нет. Я отлично с ними общалась, но тут появился ты и начал мной командовать. Мне как бы вообще обидно, что ты счел своим долгом вмешиваться.
— Так я должен был смирно стоять в сторонке и молча наблюдать, как ты веселишься в компании этого дурацкого Стиви Трэвора?
— Слушай, я все поняла. Мы с тобой по-настоящему не встречаемся, и ты не хочешь, чтобы кто-нибудь из них решил, что мы — пара. Раз уж ты так этого хочешь, я не стану общаться с твоими друзьями, но ты сам-то понимаешь, что с твоей стороны это не слишком красиво? Мы так хорошо общались, а теперь мне придется строить из себя холодную неприступную девицу, и это будет выглядеть весьма невежливо. Просто не верится, что ты действительно от меня это требуешь. — Выпалив все это на одном дыхании, Порция явно иссякла и теперь стояла и смотрела на него с раскрасневшимися щеками и высоко вздымающейся грудью, словно только что пробежала несколько километров.
— Ты договорила?
Прищурившись, Порция пару секунд раздумывала над вопросом, и лишь затем кивнула.
— Во-первых, — начал Купер, осторожно к ней приближаясь и стараясь не испугать резким движением, — я ничего не прошу тебя из себя строить. И мне все равно, нравятся ли они тебе или нет. Раз нравятся, дружи с ними в свое удовольствие, если хочешь, можешь хоть сейчас устроить клуб по интересам.
— Тогда почему ты так торопился увезти меня от них подальше?
Купер невольно залюбовался написанным на ее лице непониманием. Как можно быть настолько наивной?
— Я не хочу, чтобы ты проводила с ними слишком много времени, потому что хочу тебя защитить.
— Защитить от них?
— Стиви Трэвор настоящий бабник, и стоит вам остаться наедине, как он за пять минут уговорит тебя вылезти из штанов.
Несколько секунд Порция пристально его разглядывала, а затем звонко рассмеялась.
— Ты боишься, что я пересплю со Стиви? Но это же глупо!
— Я видел его в деле. Поверь, он умеет добиваться своего.
— Но он же настоящий щенок! Большой и шумный! Да при этом еще и на целый десяток лет меня младше. Он ребенок.
— Рад, что тебя все это так забавляет.
Покачав головой, Порция улыбнулась:
— Да он и сам не станет меня соблазнять! Это же глупо!
— Это не глупо. И эта мысль сводит меня с ума.
— Сводит с ума? — едва слышно переспросила Порция.
— Да. — Застыв в двух шагах от нее, Купер пристально разглядывал женщину, которую не видел целых две недели. Почему-то ему казалось, что с их последней встречи прошла едва ли не целая жизнь. Что это с ним? Ведь они знакомы не один десяток лет, и раньше Купер при желании всегда мог выбросить ее из головы. Так почему он вдруг жить без нее не может? Купер старательно впитывал в себя ее образ, которого ему так не хватало все эти дни.
— Может, я еще и извиниться должна?
— Нет, но почему-то одна мысль о тебе с этими парнями, да даже и не только с этими, одна мысль о тебе с любыми парнями сводит меня с ума от ревности.
Во взгляде Порции скользнула какая-то неуловимая тоска.
— Купер, мне очень жаль, что ты так чувствуешь, но все это не имеет ко мне никакого отношения.
— Ты издеваешься?
Упрямо сжав губы, Порция отошла на несколько шагов.
— Ты сам сказал, что не хочешь никаких серьезных отношений. И за пределами спальни тебе нет до меня дела. Или ты уже забыл, что мы договаривались не давить друг на друга? Помимо всего прочего, это значит, что ты не будешь ревновать. У мужа есть право ревновать. И у парня. Но не у тебя. Ты всего лишь хотел затащить меня в кровать, и тебе это удалось, но все это сводится лишь к моему телу. Ко мне самой это не имеет никакого отношения.
— Так для тебя все действительно сводится только к сексу?
— А для тебя нет?
— Если мне нужно было бы лишь твое тело, я уже давно сумел бы до него добраться — вместо того чтобы годами мучиться, сознавая, что ты любишь своего мужа, приходящегося мне братом. Я хотел далеко не только тело, и не из-за него не спал по ночам. Все из-за твоих смешных причуд. Из-за твоей гордости, упрямства и сострадания. И из-за непрошибаемого стремления все и всегда делать правильно. Из-за тебя самой.
Выпалив все это на едином выдохе, Купер рассмеялся. Ведь если бы он точно не знал, что любви не существует, он бы первым сказал, что это слова по уши влюбленного мужчины.
