У любви четыре руки - [9]

У Гришин был муж.

20

ТИЛИ-ТИЛИ ТЕСТО — НЕВЕСТА БЕЗ МЕСТА

Мег заговорила с Марьяной в кафе LaBoheme.

Это уже потом, несколько дневниковых долек спустя, приютившись в запотевшей изнутри тесной «Хонде» на улице Виксбург, Марьяна задавала вопросы: «где мы?» или: «а не пора ли нам отсюда смотаться?», а Мег, оторвавшись от поцелуев и затуманившись глазом, шептала в ответ: «кажется, в Виксбурге было сражение, шла Мировая война…» И Марьяна, отстранившись душой, замечала, как на ее руке примостилась чужая рука, пухлая рука старше ее на девять с трошками лет, в то время как Мег, увлекшись, перед ней раскрывала картину того, как сексапильного преподавателя истории искусств Мег Гарбуз завидя, несовершеннолетние правонарушители («гориллы, горгульи»), маскируя трясучку под партой, растравляли себя.

Только Марьяна наметила расставание с Мег, как у той заболела собака и сломалась машина («сломалась собака и заболела машина», звоня из колонии от «гангстеров и гандонов», как она их называла, и прикрывая рукавом трубку и нежность к Марьяне, Мег пробубнила). И пришлось Марьяне ее выручать, а потом, валясь с ног, прикорнуть, напропалую грустя, у нее на диване — ведь когда в постороннем месте ночуешь и об этом помнишь все время — это место совсем не твое.

21

АЗЫ И РОЗЫ ЛЮБВИ

Мег жила артистической жизнью: «я не лесбигейка, я лицедейка», заявляла она, на арт-видео исповедуясь в том, что в ее исподнем в комоде лежит годмише. Замужем Мег беспокоилась, что в случае гибели мужа ей будет не доказать, что она любила мужчин. Спя с мужчиной, мыслеблудила с женщиной; влекомая к женщинам, была уверена в том, что «запрограммирована» на мужчин. «Как определить влечение? Подземные переходы желаний, неверная самой себе страсть, это воздух, которым мы дышим» — недоумевала она.

После мужнего бегства спутницей Мег стала «Мадам Консервная Банка» из консервативной, владеющей консервным заводом «красношеей»[7] семьи. «Пиковой Даме» Консервная Банка предпочитала «Иисуса Супер-Звезду», а всем картинам — «Собак с сигарами, играющих в вист». Когда Марьяна расспрашивала про нее, Мег бормотала: «я думаю, что она умерла, да и невозможно с таким характером долго прожить». Однажды ночью Мег, подобрав ключ к квартире Марьяны, разбудила ее, принеся облитый поливальной машиной (сама нарвала на газоне) букет — и принялась декламировать перед кроватью стихи. А Марьяна как раз за день до того наткнулась на подобную «сдобную» историю в мемуарах битницы Д. Д., сама поэтесса, презрительно лорнируя мелодрамы и не нуждаясь в добавочной порции гения, дала отставку ворвавшемуся в ее покои мужчине — ночному чтецу.

Мег не отличалась отменным здоровьем, так что когда Марьяну поранил подаренный ей аметист (выпав из кольца, раскрошился прямо на пальце), она решила, что в тот самый миг Мег умерла, и что атрибуты взаимного притяжения не зависят от пола: розы, оттепель чувств и морозы, крушение иллюзий, шлюзы слез, амулеты, кровь и любовь.

22

ПРОСТИТУТКА — ЖИРНАЯ УТКА

Про Марьяну многие думали, что она еще не встретила подходящего парня, а один ее бывший приятель прямо так и сказал: «да какая же ты лесбиянка, ты же красотка, Марьяна — неужели не можешь найти себе мужика?»

И Марьяна решила проверить (все это было до Макса): придумала вообразить себя «рабыней любви». Попросит у знакомого доктора деньги, а потом отдастся ему — получится бизнес, не секс.

Обнадеженный Денг утку купил, и едва Марьяна заговорила про стесненность в матсредствах (а на самом деле своего обнаженного тела стеснялась), он как под гипнозом (под весом сидевшей у него на коленях Марьяны) выписал чек. Марьяна же будто какую сцену играла — специально до этого посмотрела кино про интим. Даже фильм такой был тайваньский: «Ешь, пей, баба, мужик».[8] Деньги, мужчина, женщина, секс — общество направляло частную страсть.

Когда до этого девственный Денг вдруг стал изощренным, Марьяна спросила: «а откуда ты все это знаешь?» А он выпалил покраснев: «так и я в кинотеатры хожу!»

23

КОММУНАЛКА — РЯДОВАЯ ДАВАЛКА

Он ей сказал: а здесь можно потрогать? А здесь? А так? А вот так?

Квартира была коммунальная, и Марьяне пришлось подмываться в общей ванной после того. Из запаренной кухни слышались будто вспарываемые воздухом подсеченные голоса: соседями доктора были заики-китайцы.

Денежный Денг, с пористой желтоватой кожей (лето, жара), упаковал в полистирол остатки жирной жареной утки (лоснящийся утиный лоскут), протянул.

Ванг Денг и жуткая утка для Марьяны стали одним.

Будто та насильно клювом лезла ей в рот!

В день мылась сто раз.

Поменяла номер телефона — опасалась осады.

А зимой, проезжая в трамвае неприятно памятный дом («пожарище и позорище» — кто-то, сидящий рядом, по-русски вздохнул), не смогла поверить глазам.

Все сгорело дотла — в доме, где снимал Денг, взорвался склад фейерверков.

Перевела дух. Давно перестала жирное есть. Утки в рот не брала.

24

РОЖДЕСТВО — ТОРЖЕСТВО

На пикник своей компании по случаю Рождества Марьяна чуть запоздала, а потом принарядившаяся с моложавой сопровождавшей вошла, и сразу все стихло. А за столами так все сидели: женщина-мужчина, женщина-мужчина, каждый с собой кого-то привел. И когда Марьяна с дамой на пороге возникли, все замолчали. Но, уразумев, устыдились — ведь никто из них не пригласил родителей на праздничный бесплатный обед.