У - [88]

Я изучаю медвежью ступню. Она не помещается под микроскопом, поэтому я отскоблил от камня несколько крошек и положил их на предметное стеклышко. Каменные крошки не пропускают света. Перед глазами у меня только темные пятна. Если в них и сохранилась какая-нибудь ДНК, то природа постаралась ее надежно спрятать. У природы на это есть много хитростей. Ее нельзя прочесть, как открытую книгу. Для этого требуется специальное оборудование. Мой микроскоп недостаточно специален. Я-то надеялся зарисовать медвежью спираль ДНК в своем дневнике, раскрасить ее со всем возможным старанием, но придется довольствоваться тем, чтобы только на нее посмотреть. Фантазия у меня работает хорошо. Перед моим внутренним взором возникают спирали ДНК, красивые и удивительные. Я легко могу установить, из Южной ли Америки или еще откуда-то поступил этот генный материал.

Хотя день в самом разгаре и стоит жара, все настроены более активно и производят более экстравертное впечатление, чем обычно. Ингве предлагает поиграть в футбол, но большинством голосов его предложение отвергается. Слишком уж много беготни и усилий. Лично мне играть в футбол не особенно хочется, хотя я в общем-то умею владеть полем. Вместо футбола мы ставим волейбольную сетку из москитных пологов. Мы освободили площадку и принялись играть пара на пару. Я играю на пару с Ингве, он всегда чрезвычайно серьезно относится к игре и спорту. Он любит устанавливать правила и принимать за всех решение. Наверное, это семейная черта. Когда он не выигрывает, с ним трудно ладить. Эгилю достается роль зрителя. Как выздоравливающий, он полеживает, устроившись на опушке. Наверное, так даже лучше, потому что, если не считать Ингве, он среди нас самый азартный игрок и одинаково сильно переживает, когда проигрывает и выигрывает.

Мии и Туэн сидят в сторонке, слушают по портативному радиоприемнику круглосуточно вещающий на островах Кука религиозный канал, непрерывно передающий псалмы, и посматривают на нас. Я рассказал им про найденную окаменелость и теперь рассчитываю, что они взглянут на нас другими глазами, чем раньше. Выполнив часть научной работы, мы с чистой совестью можем немножко отдохнуть за игрой в мяч. Во время передышки, когда я пил кокосовое молоко, ко мне подошел Мии и спросил, не найдется ли у меня какой-нибудь книжки. Он, к сожалению, захватил с собой только одну книгу, сборник проповедей местного священника, ее он перечитал уже два раза, и сейчас ему скучно. Я показываю ему ящик с нашими книгами, и он моментально отыскивает в нем «Библейский код» — спекулятивную поделку, Мартин смеха ради купил ее в аэровокзале Франкфурта. Я жутко раскаиваюсь, что не убрал куда-нибудь эту книженцию, прежде чем ее обнаружил Мии. Один еврейский математик открыл, что в Библии содержится потаенный код, в ней самым хитроумным способом закодировано все, что было раньше и что случится в будущем. Достаточно, например, компьютеру выбрать из текста каждую сотую букву, или каждую тысячную, или какую там угодно еще по счету через любой интервал — и, бац, получаешь предсказание о том, когда подстрелят какого-нибудь государственного деятеля, когда начнется страшная война или весть о том, что мы семимильными шагами приближаемся к концу света. И, конечно же, этот математик проделал ту же штуку с «Войной и миром» Толстого и не нашел там ни единого предсказания. Следовательно, Библия закодирована. Увлекательная, в своем роде, мысль — доказательство существования Бога для тех, кто в нем нуждается, но если ты верующий, но не очень начитанный человек, то для тебя это совсем неподходящая книга. И вот Мии ее нашел, а у меня не хватило духу вырвать книжку из его рук и сказать, что такое чтение не по его уму. Чтобы как-то компенсировать вред, я вручаю ему в придачу номер «Арены», где, как я знаю, есть картинки с обнаженной натурой и тест на средства, помогающие в сексе. Всегда надо стараться уравновесить вещи. Перебор в одном направлении всегда вреден. А я знаю, что и Мии, и Туэн получат удовольствие от цветных разворотов «Арены». Я уже слышал их комментарии. Они были не менее грубыми, чем наши. Только упаковка другого сорта.

Мы с Мартином озабоченно анализируем дела на сигаретном фронте. Если сложить все, что у нас есть в запасе, и разделить на ожидаемое число дней, которые нам еще предстоит провести на острове, то получается, что у нас остается максимум по три сигареты в день на человека. Мало. Никогда еще у нас не было так много времени на перекуры и так мало сигарет. Мартин за то, чтобы всем курить кто сколько хочет, пока сигареты не кончатся, а уж тогда как-нибудь перебьемся, но мне это не нравится. Мы можем стать раздражительными, перессориться, из чего возникнут всяческие неприятности. У Эгиля припасено немного табака, но он с самого начала ясно объяснил, что милостыню не подает. «Берите с собой курева сколько надо», — сказал он. Он повторял это не раз, прозорливо предусмотрев подобную ситуацию. К тому же зависимость от табака у Эгиля сильнее, чем у меня и у Мартина. Так что все честно.

Но Мартин говорит, что видел у Мии целый ящик новозеландского табака для самокруток. А сейчас мы уже дали ему почитать книжку и журнал, так что не исключено, что в крайнем случае он может стать нашим поставщиком. Вдобавок Мартин знает наизусть номер телефона доверия для курильщиков. Когда станет совсем уж плохо, он позвонит и попросит совета. Может быть, они там знают какие-нибудь тропические растения, которые можно сушить и использовать как заменители табака, если ночи станут уж совсем нестерпимо длинными и мучительными.