У - [56]
Тридцать два костра
Первый день
Мы с Кимом встречаем на берегу по очереди выходящих из воды ребят. Все добрались благополучно. Мы пихаемся, как мальчишки, и ругаемся, потому что у нас не хватает слов, чтобы выразить нашу радость. Затем переносим снаряжение к опушке леса, или джунглей, как предпочитает выражаться Эвен, чтобы вещи не валялись на солнцепеке, или чем черт не шутит, если хлынет дождь. Лодку мы вытаскиваем подальше на берег и на всякий случай привязываем к пальме. Судно, на котором мы прибыли, на прощание дает два гудка и скрывается за горизонтом. Теперь мы совсем одни.
Мы потрясены открывшимся перед нами зрелищем. Остров фантастически красив. Пляж растянулся в ширину на двадцать метров и покрыт смесью песка и коралловой крошки. Он полого спускается к лагуне — она раскинулась под ним зелено-синей гладью, среди которой кое-где над поверхностью торчат коралловые островки. В нескольких сотнях метров от берега начинается риф. Мы видим, как над ним взлетают, разбиваясь, накатывающие волны. Грохот прибоя доносится слабым шумом, напоминающим шум далекого водопада. За спиной у нас лес, или джунгли. Я не знаю, по каким признакам лес можно называть джунглями. Деревьев тут, во всяком случае, много. Кокосовые пальмы и другие. На земле валяются прорастающие кокосовые орехи. Если повезет, из них вырастут новые пальмы. Все усыпано бурыми пальмовыми листьями. Должно быть, недавно тут промчался шторм.
Мии и Туэн, наши смуглокожие друзья, растягивают между деревьев большой тент и ставят под ним маленькую палатку на двоих. Они предлагают и нам поставить рядом свои палатки, но нам не хочется раскидывать свой лагерь вплотную к ним, и мы пошли бродить, подыскивая подходящее место. Решив обойти вокруг острова, мы двинулись по пляжу на восток, беседуя и наблюдая фауну. Лагуна так и кишит рыбами. Мы заметили их даже у самого берега. Огромные стаи лазоревых и сверкающих рыб, кто их знает, может быть, пожирают друг дружку, а нам тоже хотелось бы полакомиться рыбкой. Среди кораллов возле береговой полосы бегают и ползают толпы каких-то существ. Крабы или раки, или кто там еще, убегают и прячутся при нашем появлении. По-моему, им не понравилось, что мы — люди. Они бы больше обрадовались нам, если бы мы были крабами. Дальше пляж делает изгиб и сужается. Исчезают камешки под ногами, и, песок становится мельче. Мы находимся на оконечности острова, повернутой к другому островку. Тут потише. Доносящийся с рифа шум прибоя умолк. Здесь не чувствуется ни ветерка. Стало заметно жарче, жара удушающая. В песке мы замечаем норы и решаем, что их, наверно, вырыли кокосовые крабы. Мы обсуждаем возможность поставить свой лагерь здесь, но большинство, чтобы не сказать все, высказываются против. Чтобы доставить сюда снаряжение, придется перетаскивать его на несколько километров. Слишком уж хлопотно. И, кроме того, как-то не вызывает восторга мысль поставить лагерь почти на головах у кокосовых крабов. Кокосовый краб как-никак существо известное. Бог знает, какие темные качества он развил в себе в ходе эволюции, в результате вековых мутаций! Должно быть, это хитрая тварь, которой палец в рот не клади. Лучше все-таки не рисковать. Пускай уж краб живет сам по себе, не соприкасаясь с нами.
На обратном пути мы увидели первого ската. Двух скатов. Они плывут бок о бок вдоль берега. Сплошь черные сверху и сплошь белые снизу. Зрелище отчасти даже величественное. Мы тычем в их сторону пальцами и высказываемся, как это великолепно. Эвена разбирает охота швырнуть в них камешком, но тут я, старший брат, руководитель экспедиции, останавливаю его. Живи и жить давай другим! Этот завет я хотел бы внушить младшему братцу. Я снимаю сандалии и босиком шлепаю по лагуне. Вода невероятно теплая. Почти не дает прохлады.
Не осталось никакого сомнения, что мы очутились на одном из островов Тихого океана.
Мы на Мануае.
Палатка-«лавву» поставлена. Современный воздухопроницаемый саамский дизайн. Она находится бок о бок с палаткой Мии и Туэна. Так получилось. Решено, что это практичнее всего. Ко всему прочему, как раз тут, если пройти несколько сотен метров, в лесу есть вода. Нужно быть поближе к воде.
Вода — дождевая и собирается в колодце, который наполняется водой, стекающей по дождевым трубам с крыш ветхих домишек, которые когда-то служили фабрикой копры. Мы узнали, что несколько лет назад остров был взят в аренду каким-то датским богатеем. Датчанин со своими людьми добывал копру — белое, питательное ядро кокосовых орехов — и выжимал из нее масло. Спрос на кокосовое масло прекратился, когда США довольно грубо убедили людей перейти на маисовое. Вот и прикрылось производство копры на Мануае. Но домишки остались. Вероятно, тут жили десять-пятнадцать человек. У них даже был теннисный корт. Скоро его поглотит тропическая растительность. В настоящее время дома используются рыбаками с Аитутаки, рыбаки изредка сюда заглядывают на пару недель, но, судя по надписям на стенах, уже лет пять они здесь не появлялись.
Мы — первые люди на Мануае за последние пять лет. Было бы, конечно, еще шикарнее и убедительнее, если бы мы были вообще самыми первыми или хотя бы первыми в наш современный век, но чего нет — того нет. Кто-то тут уже побывал раньше. Но, очевидно, это не были ученые и писатели. Да, нам предстоит провести обширную программу исследований. Нужно зарегистрировать и объяснить все факты. Заметки, аналитические статьи, гипотезы — на это потребуется время. Но сначала нужно построиться. Наконец-то мы будем строить! Отыскав в домишках несколько скамей и стол, немного досок, мы отнесли их в лагерь. Здесь мы сколотили кухонный стол и полки, оборудовали уютный уголок под столовую и сконструировали остроумную систему подачи воды. Мы трудимся молча и сосредоточенно. Работы распределились как-то сами собой. Отлынивания, в общем, не наблюдается. Ингве, правда, пытался приставать с громогласными рассуждениями о том, как Гвинет Пэлтроу строила свою хижину, очутившись на необитаемом острове, но мы на него не обращали внимания. Ну, что она, какая-то несчастная кинозвезда, может понимать в искусстве выживания в условиях дикой природы? Ужасно мало, надо думать. Я даже не могу себе представить, что она из того же теста, что и мы, грешные.
Вашему вниманию предлагается роман хорошо известного и любимого в России норвежского писателя Эрленда Лу «Лучшая страна в мире, или Факты о Финляндии». Его герой — молодой журналист, подвизающийся на вольных хлебах. Получив неожиданный заказ написать увлекательный путеводитель по Финляндии, он не смущается того, что об этой стране ему ничего не известно, — ведь можно найти двадцатилетней давности «National Geographic» и послушать Сибелиуса. Но муки творчества — ничто по сравнению с вторгающимися в его жизнь неожиданностями, таинственной незнакомкой, байдарочным рейдом в логово «скинхедов» и всеочищающим пожаром...«Своим новым романом Лу опять подтверждает, что находится в авнгарде современной прозы» (Ларс Янссен);«После чтения „Лучшей страны в мире“ вы никогда больше не сможете рассматривать рекламно-туристические брошюры с прежним безразличием» (Франц Ауфхиммель);«Это самый достойный, умный, человечный роман, каким только норвежская литература могла встретить новое тысячелетие» (Observer Norske Argus).
Эрленд Лу (р. 1969) – популярный норвежский писатель, сценарист, режиссер театра и кино, лауреат ряда премий. Бестселлер «Наивно. Супер» (1996), переведенный на дюжину языков, сочетает черты мемуарного жанра, комедии, философской притчи, романа воспитания. Молодой рассказчик, сомневающийся в себе и в окружающем мире, переживает драму духовной жизни. Роман захватывает остроумностью, иронической сдержанностью повествовательной манеры.
Дебютный роман автора «Лучшей страны в мире» и «Наивно. Супер»; именно в этой книге наиболее отчетливо видно влияние писателя, которого Лу называл своим учителем, — Ричарда Бротигана. Главный герой попадает под власть решительной молодой женщины и повествует — в характерной для героев Лу самоироничной манере — о своих радостях и мытарствах, потерях и приобретениях, внутренней эволюции и попытках остаться собой. Герои «Во власти женщины» ходят в бассейн и занимаются любовью в плавательных очках, поют фольклорные песни и испытывают неодолимое влечение к орланам-белохвостам, колесят по Европе и мучительно ищут себя...
Герой последнего (2004 г.) романа популярного современного норвежского писателя Эрленда Лу «Допплер» уходит жить в лес. Он убивает тесаком лосиху, и в супермаркете выменивает ее мясо на обезжиренное молоко и воспитывает ее лосенка. Он борется с ядовитыми стрелами детской поп-культуры, вытесывает свой собственный тотемный столб и сопротивляется попыткам навещающей дочки обучить его эльфийскому языку...
Курт работает на автопогрузчике и выделывает на нем прямо чудеса. Впрочем, он и без автопогрузчика такое иной раз устраивает, что вся Норвегия кричит «Караул!», а семья Курта не знает, куда ей деваться от своего удалого папаши.Но он не злодей — когда пришел решительный час, Курт со своим автопогрузчиком вытащил из моря норвежского короля. Такое не каждому по плечу. А читать о его похождениях — со смеху помрешь!«Курт звереет» — вторая сказка из серии «Сказки о Курте» культового норвежского писателя Эрленда Лу.
Курт работает на автопогрузчике и выделывает на нем прямо чудеса. Впрочем, он и без автопогрузчика такое иной раз устраивает, что вся Норвегия кричит «Караул!», а семья Курта не знает, куда ей деваться от своего удалого папаши.Но он не злодей — когда пришел решительный час, Курт со своим автопогрузчиком вытащил из моря норвежского короля. Такое не каждому по плечу. А читать о его похождениях — со смеху помрешь!«Курт парит мозги» — четвертая сказка из серии «Сказки о Курте» культового норвежского писателя Эрленда Лу.
ОЛЛИ (ВЯЙНО АЛЬБЕРТ НУОРТЕВА) — OLLI (VAJNO ALBERT NUORTEVA) (1889–1967).Финский писатель. Имя Олли широко известно в Скандинавских странах как автора многочисленных коротких рассказов, фельетонов и юморесок. Был редактором ряда газет и периодических изданий, составителем сборников пьес и фельетонов. В 1960 г. ему присуждена почетная премия Финского культурного фонда.Публикуемый рассказ взят из первого тома избранных произведений Олли («Valitut Tekoset». Helsinki, Otava, 1964).
ЮХА МАННЕРКОРПИ — JUHA MANNERKORPI (род. в. 1928 г.).Финский поэт и прозаик, доктор философских наук. Автор сборников стихов «Тропа фонарей» («Lyhtypolku», 1946), «Ужин под стеклянным колпаком» («Ehtoollinen lasikellossa», 1947), сборника пьес «Чертов кулак» («Pirunnyrkki», 1952), романов «Грызуны» («Jyrsijat», 1958), «Лодка отправляется» («Vene lahdossa», 1961), «Отпечаток» («Jalkikuva», 1965).Рассказ «Мартышка» взят из сборника «Пила» («Sirkkeli». Helsinki, Otava, 1956).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ф. Дюрренматт — классик швейцарской литературы (род. В 1921 г.), выдающийся художник слова, один из крупнейших драматургов XX века. Его комедии и детективные романы известны широкому кругу советских читателей.В своих романах, повестях и рассказах он тяготеет к притчево-философскому осмыслению мира, к беспощадно точному анализу его состояния.
Памфлет раскрывает одну из запретных страниц жизни советской молодежной суперэлиты — студентов Института международных отношений. Герой памфлета проходит путь от невинного лукавства — через ловушки институтской политической жандармерии — до полной потери моральных критериев… Автор рисует теневые стороны жизни советских дипломатов, посольских колоний, спекуляцию, склоки, интриги, доносы. Развенчивает миф о социальной справедливости в СССР и равенстве перед законом. Разоблачает лицемерие, коррупцию и двойную мораль в высших эшелонах партгосаппарата.
Вот уже тридцать лет Элис Манро называют лучшим в мире автором коротких рассказов, но к российскому читателю ее книги приходят только теперь, после того, как писательница получила Нобелевскую премию по литературе. Критика постоянно сравнивает Манро с Чеховым, и это сравнение не лишено оснований: подобно русскому писателю, она умеет рассказать историю так, что читатели, даже принадлежащие к совсем другой культуре, узнают в героях самих себя. В своем новейшем сборнике «Дороже самой жизни» Манро опять вдыхает в героев настоящую жизнь со всеми ее изъянами и нюансами.
Впервые на русском языке его поздний роман «Сентябрьские розы», который ни в чем не уступает полюбившимся русскому читателю книгам Моруа «Письма к незнакомке» и «Превратности судьбы». Автор вновь исследует тончайшие проявления человеческих страстей. Герой романа – знаменитый писатель Гийом Фонтен, чьими книгами зачитывается Франция. В его жизни, прекрасно отлаженной заботливой женой, все идет своим чередом. Ему недостает лишь чуда – чуда любви, благодаря которой осень жизни вновь становится весной.
Трумен Капоте, автор таких бестселлеров, как «Завтрак у Тиффани» (повесть, прославленная в 1961 году экранизацией с Одри Хепберн в главной роли), «Голоса травы», «Другие голоса, другие комнаты», «Призраки в солнечном свете» и прочих, входит в число крупнейших американских прозаиков XX века. Самым значительным произведением Капоте многие считают роман «Хладнокровное убийство», основанный на истории реального преступления и раскрывающий природу насилия как сложного социального и психологического феномена.
Роман «Школа для дураков» – одно из самых значительных явлений русской литературы конца ХХ века. По определению самого автора, это книга «об утонченном и странном мальчике, страдающем раздвоением личности… который не может примириться с окружающей действительностью» и который, приобщаясь к миру взрослых, открывает присутствие в мире любви и смерти. По-прежнему остаются актуальными слова первого издателя романа Карла Проффера: «Ничего подобного нет ни в современной русской литературе, ни в русской литературе вообще».