У края темных вод - [30]

— Думаю, ты права, — согласилась я.

— Держи лопату, — сказал Терри, протягивая мне инструмент.

Я взяла из его рук лопату, и мы оба принялись копать.

Потом Джинкс сменила меня, а я присела рядом с могилой, и тут-то меня и накрыло: так мы и в самом деле выкапываем труп Мэй Линн?

Хорошенько подумать я не успела: лопата Джинкс стукнула по крышке гроба. Джинкс и Терри на миг остановились и перестали копать. Джинкс сказала:

— Мы стоим прямо на ней.

— Надо счистить грязь, поднять крышку и вынуть тело, — распорядился Терри. — Для этого я прихватил с собой перчатки. Они в тележке.

Я отошла за перчатками, а когда вернулась, деревянная крышка гроба была уже хорошо видна и Терри руками сгребал с нее остатки грязи. Дешевый гроб был сколочен из тонких планок кое-как, плюнь — насквозь пройдет.

Джинкс вылезла из могилы. Терри краем лопаты подцепил сбоку крышку и начал помаленьку раскачивать. Хлипкая крышка особо и не сопротивлялась, гвозди завизжали, точно крыса, когда ее тащат из норы, крышка приподнялась и переломилась посередине, и изнутри пошла такая крепкая и сильная вонь — точно во время предвыборной кампании.

Я отвернулась, и меня вырвало. Обернулась, а крышки уже нет, виднеется тело в деревянной коробке. Ее не уложили в гроб, а бросили боком. Мэй Линн стала теперь меньше, темнее, но оставалась все в том же старом платьице, вроде как срослась с ним. Раздуваться она перестала — лопнула и осела, плоть прилипла к костям. Вода вылилась в гроб, днище деревянного ящика под напором воды прогнулось и кое-где треснуло. Они бы еще сэкономили на досках — глядишь, Мэй Линн сквозь дно гроба прямо в могилу провалилась бы.

— Сукины дети! — возмутился Терри. — Такой гроб в сырой почве и сутки не продержится.

Он полез в карман за платком, обвязал себе лицо, чтобы не воняло. У нас с Джинкс носовых платков не имелось, оставалось лишь кривить рожу да пытаться отвлечь себя другими мыслями. Нам с ней пришлось лезть в могилу вытаскивать тело Мэй Линн. Одна рука у нее сразу же отвалилась, и я только-только успела вылезти обратно, чтобы сблевать не прямо там. Спустилась обратно, смотрю, а Джинкс уже блюет в могиле.

Терри за все это время даже не закашлялся, зато когда мы вывалили тело из могилы наверх, он отбежал в сторону и хорошенько прочистился. Я поглядела на Мэй Линн — лицо у нее стало темное, точно старая смола. Глаз не было, жуки и черви и грунтовые воды постарались, а поскольку она долго пробыла в реке, прежде чем мы ее вытащили, то и выглядела куда хуже того мертвяка с деньгами, а ведь померла гораздо позже его. Как-то это казалось несправедливо, не могу объяснить.

Проблевавшись, Терри подошел к нам и помог уложить тело Мэй Линн в тележку. Нам пришлось согнуть ее, чтобы она влезла, и от этого она еще больше расползлась, и из нее что-то выпало, что — я не разглядела. Терри подобрал это лопатой и закинул в тележку. Джинкс принесла руку и положила ее сверху. Терри накрыл тележку брезентом, края повисли почти до земли.

— И куда теперь? — спросила я.

— К печи для обжига кирпича, — ответил Терри.

11

Что уж задним числом вспоминать, как это было, но одно могу сказать: чудо, что мы не попались. Наверное, все дело в том, что уже настала ночь и на дороге нам никто не встретился, кроме собак. Почуяли дохлятину и потянулись за нами, но Джинкс запустила в них камнем, потом еще парочкой, и собаки отстали.

Тележку мы толкали поочередно, и это было нетрудно, потому что останки Мэй Линн — буквально останки, не много же от нее осталось, — были не тяжелее свежевыпеченного каравая, вот только пахли не так здорово. Ясная ночь, поскрипывают колеса тележки. Катили мы ее очень резво — запашок подгонял.

Терри повел нас на зады кирпичного завода своего отчима. Мы с Джинкс встали под окном, сцепили руки, образовав ступеньку, приподняли Терри, и он стал толкать и расшатывать окно, пока оно не поддалось. Терри забрался внутрь и открыл нам дверь. Я протолкнула в дверь тележку и вошла.

Прокатив тележку по узким рядам сложенных штабелями кирпичей, мы добрались до десятка печей-ульев для обжига. Они были вмонтированы в стену, снабжены металлическими дверьми с ручками — деревянными в металлических рамах, а на стенах между дверьми были круглые выключатели.

Терри вытащил из кармана спичку, подобрал с пола клочок бумаги и поджег. Повернул выключатель, открыл металлическую дверь. Послышался свист, словно опоссума спугнули, — это газ выходил сквозь решетку на дне печи. Терри сунул в решетку горящую бумажку, и свист превратился в рев; пахнуло жаром, чуть не опалив мне брови, — запылали голубые и желтые языки, и сразу стало так жарко, что с меня градом хлынул пот.

— Немножко подождем, — предупредил Терри, закрывая дверцу.

Мы присели на невысокую горку кирпичей.

— Надо, чтобы нагрелось до максимальной температуры, — пояснил Терри. — Тогда она сгорит быстро и чисто. Тело превратится в пепел вместе с костями.

Не знаю, как долго мы ждали. Я все боялась, что нас тут настигнут мои бывшие родственники во главе с констеблем Саем, но никто не явился.

Наконец Терри поднялся и натянул перчатки, которые до того заткнул себе за пояс. Он приоткрыл дверцу — пламя внутри ярилось и бушевало, изгибаясь во все стороны. Терри снял с тележки брезент, и мы все вместе, лопатами и руками в перчатках, кое-как сняли Мэй Линн с тележки — и оторванную руку, и то темное, про что мы не поняли, что это было такое, — и свалили все это на брезент. Терри с обеих сторон и с концов подвернул брезент, вроде как укутал Мэй Линн. Втроем мы перенесли тело в брезенте к печи, сунули его туда ногами вперед и подтолкнули. Огонь тут же принялся за дело, впился в брезент с урчанием, точно голодный. Терри захлопнул дверцу. Поглядел на нас. Лицо его было густо усыпано бусинами пота, и выглядел он так, словно мыслями унесся куда-то далеко от нас.