У конца времен - [3]

- Игрового? - прохрипел адмирал, - ты сказал - игрового?

- Вы не ослышались.

- Игрового, твою мать! Сейчас я кое-что покажу тебе, Кенгуру или как тебя там...

По экрану ползут кадры: длинный-длинный, уходящий во тьму конвейер, вдоль которого стоят худые, изможденного вида люди, и что-то собирают с помощью стационарных пультов. Среди них полно женщин и подростков. Комната, где они же спят вповалку друг на друге. Ребенок, закутанный в серую простыню, сам делающий себе укол в покрытую глубокими язвами руку. Космодром... да, космодром, унылое, плохо освещенное ночное поле, с которого с ревом взлетают стреловидные металлические конструкции. Толпа людей за забором, пальцы, вцепившиеся изнутри в проволочную сетку. Багровый отсвет дюз на запрокинутых вверх лицах, рты, открытые в напутственном крике, сжатые кулаки...

- Попытка ограниченного деморализующего воздействия, оператор. Рекомендуется немедленно прервать связь. Активировать...

- Оставь, Кларисса - мягким тоном вполголоса говорит Йцукенг, словно боится обидеть коммутационную программу.

- Это что, по-твоему, игры, сынок? - сверлит Йцукенга взглядом из-под кустистых седых бровей адмирал, - миллиарды убитых! Миллиарды, чья жизнь превращена в настоящий ад!

- Ваше плачевное положение - следствие ваших же стратегических и тактических просчетов. Вы напали первыми, адмирал. Позвольте напомнить вам это.

- За последние двадцать лет мы потеряли половину колоний. Это самый настоящий, неприкрытый геноцид. Мы ждали такого от Чужих, но... но человек проливает кровь человека!

- Мне ничего не известно про колонии... наступательные операции не моя специальность. И потом, извините, вы, некоторым образом, не люди.

Стаффорд несколько секунд переваривает сказанное, явно оторопев. Потом выдыхает:

- То есть как это? А кто же мы тогда?

- Видите ли, - любезно говорит Йцукенг, - из показанных картинок можно заключить, что речь идет о генетически измененной популяции. Человеку необходимо много света, солнца, чистой воды, воздуха и свободных пространств. В тех условиях, которые вы мне только что продемонстрировали, человек существовать не может.

Если бы адмирал немного менее владел собой, то он открыл бы рот. Глаза у него уже выпучены, и кожа постепенно начинает краснеть. "Кто кого деморализует, еще вопрос" - мимоходом думает Йцукенг и продолжает:

- Наконец, вы обратились в принципе не по адресу. У меня нет полномочий вести какие бы то ни было переговоры. Следует обратиться к дипломат-стратегам. Вам должны быть известны каналы...

- Они не идут на контакт. Уже четвертый год.

- Значит, было сочтено целесообразным прервать с вами дипсвязи.

- Это означает... вы намерены идти до конца.

- Вы догадливы, адмирал. Очень возможно, что дела обстоят именно так.

Вспыхивает еще один экран, и Йцукенг видит на нем лицо, так похожее на его собственное, что перехватывает дыхание.

- Пап!

- Олдж, познакомься, это полный адмирал Пол Стаффорд, мой игровой оппонент в текущий момент времени. Адмирал, это мой сын, Олдж Фывапр.

- Здрасьте, - говорит Олдж.

Стаффорд молча переводит взгляд с Йцукенга на Олджа и обратно. Происходящее плохо укладывается в его голове.

- Пап, занятия кончились. Я хочу Амить пригласить...

- Нет проблем. Тебе больше не требуется спрашивать меня об этом.

- Нет, не домой. Я хочу... в общем, мне нужен флаер.

- Исключено, - качает головой Йцукенг.

- Ну, пап! Мы с Длорпом хотели вчетвером на Белые Озера, а туда никак без флаера.

- Нет.

Олдж наклоняет голову, и глаза его темнеют. Йцукенг подмигивает ему, продолжая свои пассы над голограммой. Рои красных и зеленых точек по-прежнему мерцают, не меняя своей конфигурации.

- Ты помнишь условие, сын.

Пол Стаффорд начинает кашлять, но Фывапры не обращают на него никакого внимания.

- Я помню, отец. Я приду сегодня вечером, - говорит Олдж, и экран гаснет.

Адмирал смотрит на Йцукенга, и ненависть, с трудом сдерживаемая в течении разговора, прорывается наружу.

- У тебя нет сына, поганый вирт, - хрипит он, захлебываясь в новом приступе кашля, - у тебя нет жены, детей, друзей. Это все - сенсорная имитация. Ты висишь в стеклянной колбе, с черепом, утыканным проводами, и за глюки продаешь человеческий род, за глюки лишаешь детей отцов, ровняешь ковровым бомбометанием омеги-пять цветущие планеты! Вам все равно, ведь на ячеисто-глубинные поселения не нужно много места...

Йцукенг терпеливо выслушивает тираду до конца - эту пропагандистскую сказку реалов проходят еще в классах инфантов, контролерам заводов рассказывают ее происхождение, а исторические знания стратегического оператора позволяют объяснить, почему именно таким образом противник пытается воздействовать на сознание.

- Адмирал, если вы не бросите курить, то очень скоро умрете, сообщает Йцукенг с искренним беспокойством, - а это будет весьма печально. Уровень прочих ваших соплеменников ниже всякой критики. Очень скучные игры.

Лицо седого человека искажается, миг - и взрывается калейдоскопом молниеносно меняющегося цветового узора ; но Йцукенг не видит этого, за секунду до плотно зажмурив глаза.

- Канал отключен, - сообщает Кларисса, - попытка использования цветосветовых последовательностей, блокирующих нервную деятельность. Реальная опасность, оператор, реальная опасность. Я предупреждала, я предупреждала...