У кого что болит - [72]

– Ну конечно же, – громко произнес он, – это просто смешно.

И он снова улыбнулся, при этом его верхняя губа поднялась и обнажились зубы.

– Идея отличная, но едва ли осуществимая, так стоит ли вообще думать об этом?

Начиная с этой минуты Адольф Найп ни о чем другом больше не думал. Идея захватила его целиком, сначала потому, что у него появлялась возможность (правда, неопределенная) самым жестоким образом отомстить своим злейшим врагам. Минут десять или пятнадцать он неспешно рассматривал ее именно с этой точки зрения, затем совершенно неожиданно для себя принялся самым серьезным образом изучать ее и с точки зрения практического осуществления. Он взял лист бумаги и сделал несколько предварительных записей. Но дальше этого дело не пошло. Он тут же вспомнил старую истину, заключающуюся в том, что насколько бы совершенна машина ни была, она не способна творчески мыслить. Она справляется только с теми задачами, которые сводятся к математическим формулам, и задачи эти могут иметь одно – и только одно – верное решение.

В этом все дело. Другого пути нет. Машина не может обладать мозгом. Но, с другой стороны, она может иметь память, не так ли? У компьютера прекрасная память. Преобразуя электрические импульсы в сверхзвуковые волны при помощи ртутного столба, можно заставить аппарат запомнить тысячу цифр одновременно, а затем выдать любую из них в необходимый момент. Нельзя ли таким образом создать устройство памяти практически неограниченного объема?

Мысль смелая, но как ее осуществить?

Неожиданно ему в голову пришла еще одна, хотя и простая на первый взгляд, идея. Суть ее сводилась к следующему. Грамматика английского языка в известной степени подчиняется математическим законам. Допустим, есть слова и задан смысл того, что должно быть сказано, тогда возможен только один порядок, в который эти слова могут быть организованы.

Нет, подумал он, это не совсем так. Во многих предложениях возможен различный порядок слов и групп слов, оправданный грамматикой. Впрочем, не в этом суть. В основе своей теория верна. Очевидно, можно задать компьютеру ряд слов (вместо цифр) и сделать так, чтобы машина организовывала их в соответствии с правилами грамматики. Нужно только, чтобы она выделяла глаголы, существительные, прилагательные, местоимения, хранила их в устройстве памяти в качестве словарного запаса и готовила к выдаче по первому требованию. Потом нужно будет подкинуть ей несколько сюжетов, и пусть себе пишет.

Найпа теперь было не остановить. Он тут же принялся за работу и не прекращал упорных занятий в течение нескольких дней. По всей гостиной были разбросаны листы бумаги, исписанные формулами и расчетами, словами, тысячами слов, набросками сюжетов для рассказов, странным образом пронумерованных; тут были большие выписки из словаря Роже[40]; целые страницы были заполнены мужскими и женскими именами, сотнями фамилий, взятых из телефонного справочника; отдельные листы были испещрены чертежами и схемами контуров, коммутаторов и электронных ламп, чертежами машин, предназначенных для того, чтобы пробивать в перфокартах отверстия различной формы, и схемами какой-то диковинной электрической машинки, способной самостоятельно печатать десять тысяч слов в минуту. На отдельном листе была набросана схема приборной панели с небольшими кнопками, причем на каждой написано название какого-нибудь известного американского журнала.

Он работал с упоением. Расхаживая по комнате среди разбросанных бумаг, Найп то и дело потирал руки и сам с собой разговаривал; время от времени он криво усмехался и произносил смертельные оскорбления, при этом слово «издатель» звучало довольно часто. На пятнадцатый день напряженной работы он сложил бумаги в две огромные папки и отправился – почти бегом – в контору «Джон Боулен, электронное оборудование».

Мистер Боулен был рад вновь увидеться с ним.

– Слава богу, Найп, ты выглядишь на сто процентов лучше. Хорошо отдохнул? Где ты был?

«Все так же неприятен и неряшлив, – подумал мистер Боулен. – Ну почему он не может стоять прямо? Согнулся, словно высохшее дерево».

– Ты выглядишь на сто процентов лучше, старина.

«И чего это он усмехается, хотелось бы мне знать. Каждый раз, когда я его вижу, мне кажется, что уши у него стали еще больше».

Адольф Найп положил папки на стол.

– Смотрите, мистер Боулен! – вскричал он. – Посмотрите, что я принес.

И он стал рассказывать. Раскрыв папки и разложив чертежи перед изумленным маленьким человечком. Целый час он подробно все объяснял, а когда закончил, отступил на шаг, слегка покраснев. Затаив дыхание, он ждал приговора.

– Знаешь что, Найп? Я думаю, что ты голова.

«Осторожнее, – сказал себе мистер Боулен. – Обращайся с ним осторожнее. Он кое-что значит. Если бы только эта его длинная лошадиная морда и огромные зубы не производили такого отталкивающего впечатления. У этого парня уши будто листья ревеня».

– Но, мистер Боулен, она будет работать! Я ведь доказал вам, что она будет работать! И вы не сможете отрицать этого!

– Не спеши, Найп. Не спеши и послушай меня.

Адольф Найп смотрел на своего шефа, с каждой секундой испытывая к нему все большее отвращение.