У истоков Черноморского флота России. Азовская флотилия Екатерины II в борьбе за Крым и в создании Черноморского флота (1768 — 1783 гг.) - [9]

представление о которых сложилось у Екатерины в то время, когда она была великой княгиней, и в основе которых лежала идея, направлявшая еще дипломатию Петра I — утверждение России на берегах Балтики и Черного моря. Уже в известном 36-м пункте «Собственноручных заметок великой княгини Екатерины Алексеевны», составленных в период до марта 1761 г., будущая императрица писала: «Соединить Черное море с Каспийским, и оба — с Северным; направить торговлю Китая и Восточной Индии через Татарию — значило бы возвысить Россию на степень могущества, высшего, чем прочие государства Европы и Азии (курсив наш. — Авт.)».^{49} Естественно, что она сразу же обратила внимание на российский флот (впрочем, не обратить и не могла, поскольку сама же указывала по поводу начала своего царствования: «Флот в упущении, армия в расстройстве, крепости развалились»^{50}). С одной стороны, флот демонстрировал мощь государства на международной арене, а с другой — был важнейшей военной «рукой». России же, как мы указывали выше, явно предстояла борьба с Турцией за Черное море, уступать позиции на котором Османская империя не собиралась.

В результате российское правительство разворачивает всестороннюю подготовку, включавшую в том числе и реформирование армии и флота, причем последнему впервые уделяется столько внимания. В 1762 г. Екатерина присутствует на спуске линейных кораблей и назначает своего сына (великого князя Павла Петровича, будущего Павла I) генерал-адмиралом русского флота. В 1763 г. собираются сведения о военно-морских флотах европейских держав и создается комиссия по реформированию флота. Но ведь Балтийский флот, вроде бы, никак нельзя применить против турок? А именно на подготовку к войне с ними ориентирована российская дипломатия!

Из письма графа Букингемского лорду Галифаксу. Петербург. 26 июля 1763 г.^{51}

(Весьма секретно. Извлечение). В прошлую субботу я виделся с канцлером и вице-канцлером… Вице-канцлер упомянул, что Англия могла бы быть полезна России в турецкой войне…

Однако противоречия в этом нет: в том же 1763 г. в Грецию из России были направлены два «русских грека» — Мануил Capo и артиллерийский офицер Папазули.[10] Capo вернулся из командировки в мае 1765 г. и сообщил: «Спартанский народ христианского закона и греческого исповедания, и хотя живет в турецких владениях, но чуркам не подчинен и их не боится, а даже воюет с ними. Живет в горах и в таких малодоступных местах, что турки к нему подступиться не могут». Более того, далее он указал: «По моему усердию смею представить о том, чтоб отправить в Средиземное море против турок 10 российских военных кораблей и на них нагрузить пушек довольное число; завидевши их, греки бросились бы на соединение с русскими; у греков есть свои немалые суда, но их надобно снабдить пушками; сами же греки — народ смелый и храбрый»^{52}.[11] Забегая вперед, отметим, что в 1764 г. в Средиземное море направился и фрегат Балтийского флота «Надежда Благополучия», снабженный предписанием по проведению обязательной, но максимально осторожной гидрографической описи всех встреченных портов и земель.^{53},[12] Так что, видимо, как вполне обоснованно считают часть отечественных историков, идея Архипелагской экспедиции появилась еще до начала войны.

Между тем, в 1764 г. было сформулировано новое «рамочное» положение о корабельном составе Балтийского флота, которое гласило: «Держать на Балтийском море флот не только равносильный каждому из соседних флотов, Дацкому и Швецкому, но чтоб наш в числе линейных кораблей оные еще надежнее превосходить мог».^{54},[13] На первый взгляд, оно носит вполне региональный характер. Однако просматривающаяся ставка на сильный линейный флот в свете ситуации начала 1760-х гг. и вкупе с принятыми под положение в 1764–1767 гг. конкретными регламентами (новым корабельным штатом флота и новым регламентом артиллерийского вооружения кораблей) выдает большие планы Екатерины II относительного Балтийского флота.[14] К чему же стремилась российская императрица?

Начнем с анализа корабельного штата, принятого в том же 1764 г. (а точнее, 21 марта), который оказался весьма нестандартным: в частности, он делился на три комплекта кораблей: мирного времени, малый и большой комплект военного времени, с числом линейных кораблей соответственно в 21, 32 и 40 единиц.

Сравнительные данные штатов Балтийского флота 1757 и 1764 гг.

Классы и ранги кораблей	Штат 1757 г.	Штат 1764 г. Комплект мирного времени	Штат 1764 г. Малый комплект военного времени	Штат 1764 г. Большой комплект военного времени
100-пушечные линейные корабли	1	—	—	—
80-пушечные линейные корабли	8	3	10	10
66-пушечные линейные корабли	15	18	22	30
54-пушечные линейные корабли	3	—	—	—
Всего линейных кораблей	27	21	32	40
32-пушечные фрегаты	6	4	8	8

Поскольку шведы за последние 20 лет ни разу не смогли выставить больше 16 линейных кораблей (а для датчан и эта цифра была огромной),[15] то становится совершенно очевидно, что 32, а тем более 40 линейных кораблей для Балтийского моря оказывались явно избыточными (особенно если учесть, что союз Дании и Швеции был практически невозможен). То есть для успешного противостояния флотам других балтийских стран оказывается вполне достаточно 21 линейного корабля, или комплекта мирного времени. Не случайно, когда в 1772 г. возникла угроза войны со Швецией, Екатерина II потребовала подготовить именно 20 линейных кораблей. Однако комплектов, как мы видели, было все-таки три!