У индейцев Верхней Амазонки - [25]

Скоро наша флотилия тронулась в путь. Впереди колонны находились Жак и Эдвардс, Ямбуша был в середине, Гаме и я вместе с Тухаймпаем сели в последнюю лодку.

Страшные черепа жертв нашего нападения с оскаленными зубами, с сочащимися глазными впадинами и выпавшими языками неподвижно глядели на нас.

Через час мы достигли песчаной отмели. Здесь решено было переночевать. Когда причаливал мой челнок, уже горели костры, зажженные приехавшими раньше. С обычной осторожностью мы разбили свой лагерь в надежном расстоянии от наших союзников. Прежде чем лечь спать, мы устроили совещание. Должны ли мы возвращаться или нет. Взвесив все, мы решили добраться до верхнего течения Сантьяго по Мороне. Это значило, что мы еще раз должны пройти по Понго-де-Мансерихе. Решение было принято, и мы отправились спать. На страже остались Жак и Гаме. Наглость иифарос со времени их успешного нападения на хуамбисас убедила нас, что у них осталось только одно желание — свою большую победу превратить в полный триумф. Поэтому мы не могли оставить на-страже одного. Всю ночь дикари сидели у огня, болтали и жестикулировали.

Утром с восходом солнца мы были уже на ногах. Снова Тухаймпай начал убеждать меня разместиться всем белым по одному в челноки индейцев. И снова я отверг его предложение. Так поплыли мы, растянувшись в длинную линию. Передние челноки находились от средней части флотилии на 800 метров и столько же было между нами и серединой.

Мы плыли уже несколько часов. Ничто не нарушало тишины. Слышались лишь мерные удары весел да иногда вскрики попугаев. На руле нашего челнока сидел Тухаймпай. Три гребца сидели впереди и работали веслами. Гаме и я сидели посредине лодки спиной друг к другу с ружьями на коленях. Мы молча курили, и ни на одно мгновение не спускали глаз с индейцев.

Вдруг раздались два выстрела, быстро следовавшие один за другим. В одно мгновение я вскочил и направил ружье на Тухаймпая.

— В воду! — крикнул я.

Начальник перекинулся через борт и не успели мы направить с Гаме ружья на гребцов, как они уже плыли от лодки к берегу.

Предчувствуя опасность, мы накануне вечером условились, что в случае враждебных действий со стороны индейцев, два быстро следующих выстрела являются сигналом.

Как потом выяснилось, сигнал к тревоге дал Амбуша.

— Индейцы на моем челноке, — рассказывал он, — не говоря ни слова, вдруг повернули к берегу, причалили и оставили меня одного. Я был уверен, что они затевали какую-нибудь злую штуку со мной и дал сигнальные выстрелы.

Жак и Эдвардс подобно нам избавились от своих спутников. Мы соединились, поймали опустевшие челноки и в первый раз свободно вздохнули. В тот вечер мы были в приподнятом настроении. Наконец-то мы избавились от напряженной бдительности. В радости мы схватили оставшиеся в лодках копья и, размахивая ими, устроили настоящий военный танец иифарос.

Здесь мой дневник обрывается…

Я помню, что потом мы спокойно плыли по Сантъяго, охотились, искали золото и гумми. Золота мы нашли немного, но гумми-деревьев был неисчерпаемый запас.

Когда мы прибыли на то место, где к нам присоединился отряд иифарос, мы откопали спрятанные нами припасы: стеклянную банку с 45 риса и ящик с тремя тысячами патрон. Если бы наши союзники прибыли раньше, то от этих запасов не осталось бы ничего.

Добравшись до Борьи, мы пошли посмотреть, что сталось с нашими посевами. Маис был готов, кассава была молода, мучниста и обещала богатый сбор. Мы остались в Борье достаточно долго, чтобы заготовить припасов на 4 месяца для нашего дальнейшего путешествия. Мы нарыли кассавы, настреляли и накоптили дичи и заготовили мясной экстракт из обезьяньего мяса. Мясной экстракт удался отлично. Для приготовления его мы брали мясо убитых животных, варили, процеживали через соломенную шляпу Жака, прибавляли красноватого перца и соли, вновь варили и затем наливали в жестяные коробки. Экстракт сохранялся очень долго и заменял нам потом мясо при варке супа.

В Борье мы расстались с Амбуша. Он направился в Барранку, а оттуда поехал на Иквитос.

Мы же вчетвером двинулись вверх по течению Мороны, чтобы искать новых приключений и, быть может, найти те места, откуда доисторические инки добывали свое золото.

Муравьи

Девяносто дней мы работали веслами. Шестьдесят дней мы потратили на то, чтобы достигнуть Мороны. Через тридцать дней мы доплыли до слияния рек, дающих начало Мороне.

Здесь нам нечего было опасаться нападения диких индейцев. Но нас преследовали худшие враги — муравьи.

В лесах Амазонки встречается множество пород муравьев. Немного времени нужно постоять или посидеть в лесу, чтобы открыть с дюжину пород, от едва заметных красных карликов до исполинских муравьев, — величиною более 3 см.

Из всех пород самые невыносимые — черные, самые вредные — ютури и самые опасные — муравьи-солдаты.

Черные муравьи всегда кругом вас. Просыпаетесь вы ночью, — вся крыша и весь лагерь усеяны ими. Идете в лодку — они там, хозяйничают около ваших вещей, если вы не опустили канат, которым привязана лодка, в воду. Чтобы выгнать их оттуда, надо перекинуть с лодки мостик на берег, а лодку подводить под солнечные лучи. Они — дети сырых мрачных лесов и не выносят солнечного света.