У бирешей - [38]
«Не преувеличивай», — сказал Наоборотистый.
«Я не преувеличиваю, — спокойно возразил Цердахель. — Я знаю, что это так!»
«И что же ты знаешь?»
«У тебя есть сын», — объявил еврей с таким видом, будто произносил пророчество.
«Что?!»
«У тебя есть сын!»
«И каким же образом мне выпала такая честь?» — насмешливо спросил Наоборотистый.
«Благодаря стечению обстоятельств», — значительно произнес Цердахель.
«Но ты же знаешь, это абсолютно исключено», — Наоборотистый вдруг тоже сделался серьезен. Зато пришла очередь Цердахеля расхохотаться.
«Пожалуйста, не смейся», — сказал Наоборотистый.
«Я не смеюсь. Клянусь твоими яйцами! — торжественно возгласил Цердахель и с поклоном привстал с места. — Да, клянусь!»
«У меня нет яиц! — разозлившись, рявкнул Наоборотистый. — И ты это отлично знаешь!»
«Говорю тебе еще раз, — произнес Цердахель тем же тоном, — клянусь тебе: у тебя есть сын!»
Я отвернулся, потому что происходящее казалось мне крайне пошлым, однако Цердахель, не обращая внимания на мое недовольство, продолжал свою речь: «Тебе достаточно оглянуться через плечо — вот он перед тобою стоит!»
Я резко обернулся и встретился взглядом с Ингой — он смотрел на меня в растерянности.
«Кто стоит?» — недоверчиво спросил он.
«Это Фелутон. Твой сын!» — сказал Цердахель, указывая на меня.
«Ты что, ненормальный!» — завопил Наоборотистый. Однако и он, и я вдруг поняли, что Цердахель сказал правду.
Как я узнал позже, венгерское слово “фелутон” является переводом немецкого “halbwegs”>13. Так звали пса Де Селби. Выходит, это было мое имя.
«Все мы отчего-то, — сказал мне Де Селби в то утро, — плохо справляемся со своей жизнью. Это касается и вас, и меня!»
«Тогда попробуй справиться с другой жизнью!» — говорят биреши.
Часть II
БОЛЬШОЙ
ПОТЛАЧ
«Наша история — узел, который завязывается,
когда его развязывают», — говорят биреши.
Глава первая
ТИФ
Первое время моей болезни, которая началась столь внезапно в лачуге шкуродера и продолжалась несколько недель, я был все равно что мертв.
Скрючившись, подтянув колени к самой груди, лежал я под одеялом, круглившимся надо мною наподобие хлебной корки. Иногда, в результате непроизвольного движения, из-под одеяла, как зверь из засады, выскакивала правая нога. Глазные яблоки и глазницы болели, и мне казалось, будто все мое тело облекала тонкая, натянутая, готовая лопнуть оболочка, как на колбасе. Ход времени беззвучно отсчитывали мои веки — по-видимому, единственные частицы тела, которые тогда еще принадлежали мне и подчинялись моей воле. Они, во-первых, пропускали в мое сознание образ маленьких, светлых окон бальной залы, куда перенесли мою кровать: тетушка надеялась, что так я скорее пойду на поправку. Во-вторых, на веках задерживались образы, рождавшиеся где-то внутри меня и медленно выбиравшиеся наружу сквозь глазные яблоки. Руки мои были крепко стиснуты в кулаки; в них были зажаты деревянные большие пальцы — две миниатюрные кегли.
Рот все время был полуоткрыт. Из него непрерывно сползала нитка слюны. Из-за нее на зубах образовывался неприятный налет, а на щеке — что-то вроде желтоватого, быстро подсыхавшего струпа; тетушка отирала его влажной тряпочкой, когда заходила в «больничную палату», чтобы поправить мне постель. Казалось, вместе со слюной из меня вытекала сама жизнь, но, впрочем, то была жизнь, которую я и без того уже мало ценил.
По причине заразности болезни я спал отдельно от тетушки, один в огромном, почти пустом помещении; часто я, лежа на боку, прислушивался к тихому рокоту, звучавшему в притиснутом к подушке левом ухе, и к тихому стрекоту в высунутом наружу правом, ушная раковина которого торчала из моей головы подобно лопате, нацеленной вертикально вверх. Глубокий низкий рокот, как мне потом объяснили, издавали движущиеся токи крови, а высокое, переливчатое стрекотание свидетельствовало о перенапряженной работе нервной системы.
Иногда оба тона сливались для меня в некий звуковой комментарий, сопровождавший то, что происходило в моем теле. Я представлял, что внутри меня копошится мягкий, бархатистый зверек, маленький крот, который тихо попискивает и, царапаясь крохотными когтями, прокладывает себе дорогу сквозь шуршащие комки бумаги и скрипучие стружки. Сквозь скрип и шуршание, чудилось мне, через все мое тело — с одного конца к другому — проносились целые фразы и части фраз на непонятных азиатских языках, со стремительно чередующимися высокими и низкими слогами. Это напоминало обрывки переговоров, которые, по-видимому, велись необыкновенно быстро; часто казалось, что переговаривавшиеся стороны приходят к соглашению — и тут же опять ссорятся. Потом я напряженно вслушивался в собственное дыхание, как будто отделявшееся от меня, — звук его напоминал дыхание тетушки, слышанное мною в первую ночь в Цике. Вспугнутое моим подслушиванием, дыхание забивалось все дальше вглубь моего тела, пока, наконец, не залегало на дне моих легких, мертвенно неподвижное.
В подобные мгновения все мое тело пронзал безумный страх, словно перед ударом бича, и я с воплем, который должен был положить конец всему бесконечному ужасу, выскакивал из-под одеяла и, рыдая, падал на пол в ногах кровати.
Когда Карла и Роберт поженились, им казалось, будто они созданы друг для друга, и вершиной их счастья стала беременность супруги. Но другая женщина решила, что их ребенок создан для нее…Драматическая история двух семей, для которых одна маленькая девочка стала всем!
Райан, герой романа американского писателя Уолтера Керна «Мне бы в небо» по долгу службы все свое время проводит в самолетах. Его работа заключается в том, чтобы увольнять служащих корпораций, чье начальство не желает брать на себя эту неприятную задачу. Ему нравится жить между небом и землей, не имея ни привязанностей, ни обязательств, ни личной жизни. При этом Райан и сам намерен сменить работу, как только наберет миллион бонусных миль в авиакомпании, которой он пользуется. Но за несколько дней, предшествующих торжественному моменту, жизнь его внезапно меняется…В 2009 году роман экранизирован Джейсоном Рейтманом («Здесь курят», «Джуно»), в главной роли — Джордж Клуни.
Елена Чарник – поэт, эссеист. Родилась в Полтаве, окончила Харьковский государственный университет по специальности “русская филология”.Живет в Петербурге. Печаталась в журналах “Новый мир”, “Урал”.
Счастье – вещь ненадежная, преходящая. Жители шотландского городка и не стремятся к нему. Да и недосуг им замечать отсутствие счастья. Дел по горло. Уютно светятся в вечернем сумраке окна, вьется дымок из труб. Но загляните в эти окна, и увидите, что здешняя жизнь совсем не так благостна, как кажется со стороны. Своя доля печалей осеняет каждую старинную улочку и каждый дом. И каждого жителя. И в одном из этих домов, в кабинете абрикосового цвета, сидит Аня, консультант по вопросам семьи и брака. Будто священник, поджидающий прихожан в темноте исповедальни… И однажды приходят к ней Роза и Гарри, не способные жить друг без друга и опостылевшие друг дружке до смерти.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Андреа Грилль (р. 1975) — современная австрийская писательница, лингвист, биолог. Публикуется с 2005 г., лауреат нескольких литературных премий.Одним из результатов разносторонней научной эрудиции автора стало терпко-ароматное литературное произведение «Полезное с прекрасным» (2010) — плутовской роман и своеобразный краткий путеводитель по всевозможным видам и сортам кофе.Двое приятелей — служитель собора и безработный — наперекор начавшемуся в 2008 г. экономическому кризису блестяще претворяют в жизнь инновационные принципы современной «креативной индустрии».
Петер Розай (р. 1946) — одна из значительных фигур современной австрийской литературы, автор более пятнадцати романов: «Кем был Эдгар Аллан?» (1977), «Отсюда — туда» (1978, рус. пер. 1982), «Мужчина & женщина» (1984, рус. пер. 1994), «15 000 душ» (1985, рус. пер. 2006), «Персона» (1995), «Глобалисты» (2014), нескольких сборников рассказов: «Этюд о мире без людей. — Этюд о путешествии без цели» (1993), путевых очерков: «Петербург — Париж — Токио» (2000).Роман «Вена Metropolis» (2005) — путешествие во времени (вторая половина XX века), в пространстве (Вена, столица Австрии) и в судьбах населяющих этот мир людей: лицо города складывается из мозаики «обыкновенных» историй, проступает в переплетении обыденных жизненных путей персонажей, «ограниченных сроком» своих чувств, стремлений, своего земного бытия.
Роман известного австрийского писателя Герхарда Рота «Тихий Океан» (1980) сочетает в себе черты идиллии, детектива и загадочной истории. Сельское уединение, безмятежные леса и долины, среди которых стремится затеряться герой, преуспевающий столичный врач, оставивший практику в городе, скрывают мрачные, зловещие тайны. В идиллической деревне царят жестокие нравы, а ее обитатели постепенно начинают напоминать герою жутковатых персонажей картин Брейгеля. Впрочем, так ли уж отличается от них сам герой, и что заставило его сбежать из столицы?..
Марлен Хаусхофер (1920–1970) по праву принадлежит одно из ведущих мест в литературе послевоенной Австрии. Русским читателям ее творчество до настоящего времени было практически неизвестно. Главные произведения М. Хаусхофер — повесть «Приключения кота Бартля» (1964), романы «Потайная дверь» (1957), «Мансарда» (1969). Вершина творчества писательницы — роман-антиутопия «Стена» (1963), записки безымянной женщины, продолжающей жить после конца света, был удостоен премии имени Артура Шницлера.