У батьки Миная - [6]
Повела меня песчаная дорога к человеку-богатырю. Уже в колосьях жита завязалось молочное зерно, уже цвели травы, голубые разливы льна текли, сливаясь с голубым небосклоном. И над полем, и над лугами звенели жаворонки. Люди косили и стоговали сено, окучивали картошку, пололи лен. И все это происходило вроде бы так же, как и в мирную пору. Но неясная тревога жила и в колосьях на поле, и в травах на лугу, и у меня в сердце. Не слышно было песен, веселых, задорных голосов.
Смотришь, косец как косец. В руках у него коса, а рядом — винтовка или автомат. Пройдет прокос и прислушается: где-то далеко за лесом бухают пушки. Не пора ли сменить косу на автомат?
Песчаный проселок привел меня на лесную дорожку, на тропку боровую, устланную желтой хвоей. Вошел я в лес и остановился в изумлении: поют в лесу петухи, мычат коровы, лают собаки… Что за притча? Здесь ведь должен быть партизанский отряд Данилы Райцева. Может, заблудился я?
Иду дальше лесом. Смотрю, над костром котел висит, стоит над ним и помешивает в котле черпаком женщина, а рядом на сосновом суку рубашки, платья висят, сушатся на солнышке. А это еще что за строение в лесу — черное, закопченое? Какая-то избушка без окон и без трубы.
Неизвестно откуда появившийся дюжий усач суровым тоном потребовал у меня пропуск. Он и привел меня к командиру, к Даниле Райцеву.
А, вот ты, значит, какой! Залюбовался я Данилой: высокий, стройный, русоволосый, ясноглазый.
— Это что? Смолокурня? — спросил я, указав на ту избушку.
— Кузница, — отвечает Райцев. — Только она и уцелела в деревне.
Входим в кузницу, и я вижу автоматы, винтовки. На стене карта области висит, на столе стоит телефон…
Молодая симпатичная синеокая девушка держит в левой руке трубку, слушает и что-то записывает в блокнот.
— От батьки Миная? — интересуется Райцев.
— Ага, от батьки Миная, — отвечает девушка. — Сводку Совинформбюро передали. Читайте, Данила Федотович, — со вздохом говорит она, протягивая командиру листок.
Прочитал командир и помрачнел. Невеселые дела на фронтах.
— Да, только эта кузня и уцелела, — вздохнув, продолжал рассказ Данила Федотович. — Полсотни сел, деревень, две тысячи дворов сожгли нелюди в нашем районе. Население хлынуло в лес. Пригнали сюда коров, овец, привели лошадей, принесли все, что успели выхватить из огня, из пожара. А самая большая радость — много наших людей спаслось. Теперь у нас первейшая забота — не дать их в обиду. И не дадим!..
В кузницу заходили разведчики, подрывники — пропотевшие, чумазые, запыленные. Но в их глазах светилась радость, которая идет от гордости за сделанную на совесть работу. А работа у них тогда была одна, самая важная — истреблять оккупантов, ковать победу над врагом. И они в той черной кузнице не лемеха да сошники ковали, а свою победу, свободу свою ковали.
В тот летний день возвратился с боевого задания в партизанский штаб, в ту задымленную кузницу, подрывник. Это был молодой видный хлопец. На голове у него зеленая шляпа с широкими полями, на ногах — хромовые сапоги, подпоясан патронташем, на широкой груди автомат, а через плечо — фотоаппарат.
Весело, шумно ввалился он в кузницу:
— Данила Федотович, гоните шкварку и чарку! А командир смотрит на него сурово.
— Скоморох! — еле сдерживая себя, говорит. — Ты почему вернулся? Почему не дождался вечера? Почему мост не взорвал?
— А кто это доложил вам такое? Взорвал я мост. Выставляйте, говорю, шкварку и чарку!
— Кончай паясничать! Ты же провалил важную операцию!
— Да не провалил я! И свидетель — вот этот аппарат. Надо проявить пленку, Данила Федотович, и вы убедитесь, что я прав. Ждите меня здесь. Я мигом!..
И он выбежал из кузницы.
Командир сидел задумчивый, хмурый, потом усмехнулся:
— Какой-то он шальной у нас, неорганизованный, — усмехнулся Райцев, — расхлябанный. — И, помолчав, добавил: — А люблю его, души в нем не чаю. Смельчак! Если б не ветер в голове… Вот ведь не дождался темноты, прибежал, не взорвал мост. Свистун, да и только!..
А «свистун» через четверть часа снова шумно ворвался в кузницу.
— Данила Федотович! Смотрите, любуйтесь. Вот вам полная картина! — и протянул командиру еще мокрый снимок.
— Ну, брат ты мой! — обрадовался Райцев. — Картина! Веселая картина, а ты молодчина! Глянь, комиссар! — показал он снимок товарищу Перунову. — Только сваи обгорелые торчат. Как и не бывало моста! — И к подрывнику: — Да как же это ты, братец, ухитрился? Средь бела дня, когда и на мосту, и у моста часовые?
— Не было их на мосту.
— А где ж они были?
— Далековато. Купались, на травке загорали. А потом пообедали, хлебнули, верно, малость шнапсу, разомлели и заснули на лужайке. А чего им было опасаться? Ясный, солнечный день — какой дурень полезет днем мост взрывать! Ну и храпели себе под деревом. Так и уснули вечным сном…
«Это какая же отвага нужна, — думал я, — на какой риск надо пойти, чтобы днем, когда каждый куст, каждая птаха тебя видит, лезть на тот мост?!» Не только Райцев, и я готов был обнять и расцеловать героя. А он спокойно, без всякой рисовки рассказывал, как взорвал мост, да вдобавок еще и поджег его. Говорил, как о чем-то заурядном, привычном, как о будничной работе в поле, по хозяйству. Но было видно, что он делал свое опасное, рискованное дело с душой, с чувством ответственности, потому что, рассказывая, забыл и о шкварке, и о чарке, и о том, что не худо бы и отдохнуть после трудной, напряженной работы. Зато не забыл обо всем этом Данила Федотович: была и шкварка, и чарка отважному подрывнику. А когда он подкрепился, обнял командир его за плечи и стал на свои нары укладывать:
Королева огромной империи, сравнимой лишь с античным Римом, бабушка всей Европы, правительница, при которой произошла индустриальная революция, была чувственной женщиной, любившей красивых мужчин, военных в форме, шотландцев в килтах и индийцев в тюрбанах. Лучшая плясунья королевства, она обожала балы, которые заканчивались лишь с рассветом, разбавляла чай виски и учила итальянский язык на уроках бельканто Высокородным лордам она предпочитала своих слуг, простых и добрых. Народ звал ее «королевой-республиканкой» Полюбив цветы и яркие краски Средиземноморья, она ввела в моду отдых на Лазурном Берегу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга о человеке, который оказался сильнее обстоятельств. Ни публичная ссора с президентом Путиным, ни последовавшие репрессии – массовые аресты сотрудников его компании, отъем бизнеса, сперва восьмилетний, а потом и 14-летний срок, – ничто не сломило Михаила Ходорковского. Хотел он этого или нет, но для многих в стране и в мире экс-глава ЮКОСа стал символом стойкости и мужества.Что за человек Ходорковский? Как изменила его тюрьма? Как ему удается не делать вещей, за которые потом будет стыдно смотреть в глаза детям? Автор книги, журналистка, несколько лет занимающаяся «делом ЮКОСа», а также освещавшая ход судебного процесса по делу Ходорковского, предлагает ответы, основанные на эксклюзивном фактическом материале.Для широкого круга читателей.Сведения, изложенные в книге, могут быть художественной реконструкцией или мнением автора.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.
Рассказ о дважды Герое Советского Союза, Адмирале Флота Советского Союза С. Г. Горшкове основан на документах, воспоминаниях его соратников. События Великой Отечественной войны, строительство современного океанского флота, дальние походы, спасательные экспедиции советских моряков, романтика и традиции в морской службе — об этом и о других событиях повествуется в книге журналиста П. Ф. Абламонова, рассчитанной на массового читателя.
Николай Ильич Подвойский (1880–1948) — один из замечательных революционеров-ленинцев, героев Великого Октября. Выдвинувшись в первые ряды борцов за строительство нового, социалистического общества, он все свои силы и знания отдавал беззаветному служению народу. Куда бы ни посылала его партия и на каком бы посту он ни был, Подвойский всегда и везде являл собой образец верности делу коммунизма. В грозные октябрьские дни 1917 г. и в годы гражданской войны ему приходилось выполнять ответственные поручения в.
Книга журналистов С. Борзенко и Н. Денисова кратко рассказывает о славном боевом пути талантливого полководца, трижды Героя Советского Союза Семена Михайловича Буденного.Солдат революции, командарм легендарной 1-й Конной, виднейший военачальник Советских Вооруженных Сил, он мужественно защищал завоевания Великого Октября в сражениях с врагами на полях гражданской и Великой Отечественной войн, до последнего дня своей жизни верно служил Коммунистической партии, народу, социалистической Отчизне.
Неповторимая личность Героя Советского Союза академика Отто Юльевича Шмидта вызывала восхищение современников. Слава его была поистине всемирной. Подчиняясь небывалому ритму жизни нашей молодой страны, Шмидт как бы прессовал время собственной жизни. Потому он сумел оставить заметный след в самых разных, порой, казалось, несовместимых областях государственной и научной деятельности. Имя О. Ю. Шмидта неотделимо от героической эпопеи освоения Арктики. Ему принадлежат значительные открытия в математике и космогонии. О жизни этого замечательного человека рассказывает книга писателя Игоря Дуэля, рассчитанная на массового читателя.