У батьки Миная - [14]
А он был в Москве. Еще в середине сентября 1942 года его вызвали в Центральный штаб партизанского движения да при штабе и оставили. Сказали: «Орлы, прошедшие твою школу, теперь и сами управятся. Твой опыт здесь нужнее. Отсюда он пойдет по всем партизанским отрядам и бригадам, повсюду, где полыхает партизанская война».
Конечно же, мы в редакции узнали, что в феврале 1943 года состоялся пленум ЦК КП(б)Б и что на этом пленуме Минай Филиппович произнес большую речь, в которой, обобщая опыт партизанской борьбы на Витебщине, говорил о выдающейся роли партийных органов в организации и руководстве этой борьбой, в создании крупных партизанских боевых единиц.
Летом того же года мне довелось увидеть его, когда мы, белорусские поэты Петро Глебка, Анатоль Астрейка и я, приехали на встречу с людьми, которые ждали отправки во вражеский тыл.
Похудел, совсем седым стал Минай Филиппович. Может, сказалось то, что он был оторван от родной земли, от своих верных хлопцев, от боевого дела. А может, наоборот, потому его и не пустили за линию фронта, что какая-то хворь точила уже немолодого человека.
Что же привело Миная в эту партизанскую школу? Ему ли нужно было учиться, как бить оккупантов? С этими вопросами я пришел к руководителям школы.
— Минай Филиппович — сам партизанская школа, — сказали мне. — Это живая энциклопедия партизанской стратегии и тактики. Только его опыта гражданской войны хватило бы на целый курс лекций…
Потом мы читали стихи. Начинал я, видимо, как самый молодой. Батька Минай меня попросил:
— Ты, Антось, давай-ка по-нашему, по-белорусски.
Помнится, я читал отрывок из незадолго до того законченной поэмы «Мой мастер». Читал для него, для батьки Миная.
Я читал о том, как фашисты издевались над Маланьей. Привезли к своему штабу, дали в руки зажженную свечу: донесешь огонь до своего двора — останешься в живых, погасит ветер свечку — капут. Пошла Маланья в свой мученический путь с заклинаньями:
Мне было интересно, как Минай Филиппович прореагирует на трагическую развязку этой истории. А он Задолго до конца уронил на грудь седую голову, стал даже вроде бы меньше ростом. Таким я видел его у могил боевых друзей. Знал Минай: фашисты есть фашисты, донесет Маланья свечку или нет — конец один. И вот высшая награда для поэта: мне показалось, что в глазах у батьки Миная блеснула слеза.
Кстати, услыхав позднее этот отрывок, Александр Твардовский сказал, что такие стихи не нуждаются в переводе, что они «доходят» и на языке оригинала.
— Ну, а теперь давай поздороваемся по-настоящему, корреспондент, — распахнул Минай Филиппович объятия, когда мы, закончив выступление, смешались со слушателями и я подошел к нему. — Не довелось больше побывать в наших краях?
— Нет, батька Минай. А вы, верно, знаете, что там сейчас, как ваши хлопцы?
— Еще бы не знать! Растут хлопцы и в прямом смысле, и в переносном. Нет больше отряда Данилы Райцева, и отряда Миши Бирюлина нет.
— Как так нет?
— А так. Есть бригады имени Ленинского комсомола и 1-я Витебская, а комбригами — Райцев и Бирюлин. Сила! Этой весной фашисты против них две операции предприняли. Такое год назад могло бы большой бедой обернуться. А тут выстояли!
По тому, как говорил Минай Филиппович, чувствовалось, что он душою с ними, с орлами-минаевцами, что его радуют их успехи, рост партизанских рядов.
— Не слыхал, как Миша Бирюлин в один день пополнился? — продолжал Минай.
И он поведал историю, которую с позднейшими дополнениями, услышанными уже после войны от Михаила Федоровича Бирюлина, я хочу рассказать.
В бригаде батьки Миная можно было встретить русских, украинцев, грузин, татар, узбеков, калмыков, латышей. В большинстве своем это были красноармейцы, оставшиеся на оккупированной территории после трудных и безуспешных попыток выйти из вражеского окружения. Их знания, боевая выучка пригодились партизанам. А вот что произошло в районе торфопредприятия «Двадцать лет Октября», где тогда действовали партизаны Бирюлина.
Под Витебск прибыл вражеский батальон. Половина его разместилась в деревне Сеньково, в двенадцати километрах севернее Витебска, вторая — в деревнях Гралево и Сувары. Зеленая саранча в касках и седластых офицерских фуражках заполонила деревни. И словно еще глубже ушли в землю хаты, деревья горестно зашептали листвой: «Приш-шла беда! Немцы приш-шли!..»
Но какие-то необычные, загадочные были те немцы. Они никого не трогали, не волокли из хлевов скотину, не выгребали из клетей и амбаров муку, зерно, не требовали сала. За кусок хлеба, за кринку молока расплачивались тут же. Были покладистые, какие-то добрые. А когда прислушались к их говору, оказалось, что говорят они между собой на каком-то непонятном языке. И песни пели какие-то протяжные, немного печальные.
Записки рыбинского доктора К. А. Ливанова, в чем-то напоминающие по стилю и содержанию «Окаянные дни» Бунина и «Несвоевременные мысли» Горького, являются уникальным документом эпохи – точным и нелицеприятным описанием течения повседневной жизни провинциального города в центре России в послереволюционные годы. Книга, выходящая в год столетия потрясений 1917 года, звучит как своеобразное предостережение: претворение в жизнь революционных лозунгов оборачивается катастрофическим разрушением судеб огромного количества людей, стремительной деградацией культурных, социальных и семейных ценностей, вырождением традиционных форм жизни, тотальным насилием и всеобщей разрухой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Автор книги «Последний Петербург. Воспоминания камергера» в предреволюционные годы принял непосредственное участие в проведении реформаторской политики С. Ю. Витте, а затем П. А. Столыпина. Иван Тхоржевский сопровождал Столыпина в его поездке по Сибири. После революции вынужден был эмигрировать. Многие годы печатался в русских газетах Парижа как публицист и как поэт-переводчик. Воспоминания Ивана Тхоржевского остались незавершенными. Они впервые собраны в отдельную книгу. В них чувствуется жгучий интерес к разрешению самых насущных российских проблем. В приложении даются, в частности, избранные переводы четверостиший Омара Хайяма, впервые с исправлениями, внесенными Иваном Тхоржевский в печатный текст парижского издания книги четверостиший. Для самого широкого круга читателей.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Эта книга рассказывает о героических днях гражданской войны, о мужественных бойцах, освобождавших Прикамье, о лихом и доблестном командире Филиппе Акулове. Слава об Акулове гремела по всему Уралу, о нем слагались песни, из уст в уста передавались рассказы о его необыкновенной, прямо-таки орлиной смелости и отваге. Ф. Е. Акулов родился в крестьянской семье на Урале. Во время службы в царской армии за храбрость был произведен в поручики, полный георгиевский кавалер. В годы гражданской войны Акулов — один из организаторов и первых командиров легендарного полка Красных орлов, комбриг славной 29-й дивизии и 3-й армии, командир кавалерийских полков и бригад на Восточном, Южном и Юго-Западном фронтах Республики. В своей работе автор книги И.
Николай Ильич Подвойский (1880–1948) — один из замечательных революционеров-ленинцев, героев Великого Октября. Выдвинувшись в первые ряды борцов за строительство нового, социалистического общества, он все свои силы и знания отдавал беззаветному служению народу. Куда бы ни посылала его партия и на каком бы посту он ни был, Подвойский всегда и везде являл собой образец верности делу коммунизма. В грозные октябрьские дни 1917 г. и в годы гражданской войны ему приходилось выполнять ответственные поручения в.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Второе, дополненное издание книги кандидата исторических наук, члена Союза журналистов СССР А. П. Ненарокова «Верность долгу» приурочено к исполняющемуся в 1983 году 100‑летию со дня рождения первого начальника Генерального штаба Маршала Советского Союза, одного из выдающихся полководцев гражданской войны — А. И. Егорова. Основанная на архивных материалах, книга рисует образ талантливого и волевого военачальника, раскрывая многие неизвестные ранее страницы его биографии.Книга рассчитана на массового читателя.В серии «Герои Советской Родины» выходят книги о профессиональных революционерах, старых большевиках — соратниках В. И. Ленина, героях гражданской и Великой Отечественной войн, а также о героях труда — рабочих, колхозниках, ученых.
Неповторимая личность Героя Советского Союза академика Отто Юльевича Шмидта вызывала восхищение современников. Слава его была поистине всемирной. Подчиняясь небывалому ритму жизни нашей молодой страны, Шмидт как бы прессовал время собственной жизни. Потому он сумел оставить заметный след в самых разных, порой, казалось, несовместимых областях государственной и научной деятельности. Имя О. Ю. Шмидта неотделимо от героической эпопеи освоения Арктики. Ему принадлежат значительные открытия в математике и космогонии. О жизни этого замечательного человека рассказывает книга писателя Игоря Дуэля, рассчитанная на массового читателя.