Тюрьма - [3]

Шрифт
Интервал

Когда накатавшись за городом, мы ехали обратно, то проезжали мимо двора, где «мармон» угнали, боятся то было нечего, мы же ехали на другой машине, которую угнали совсем в другом месте. Там во дворе уже свет горит, и тётка какая-то возле дороги нам рукой машет. Мы притормозили, и я в окно её спрашиваю:

— Что случилось?

Она кричит:

— Видали машину большую такую, похожую на вашу?!

Я крикнул ей:

— Нет, не видали! — и мы попёрли дальше, прикалываясь над этой тётей.

Гаишников мы не боялись, и по посёлку ездили спокойно, в этой «дыре» гаишники конечно были, но их днём с огнём не сыщешь, а ночью и подавно. А у ментов-оперативников, и без этого, проблем было по горло.

Братан возле своего дома слез, ему надо было утром на работу, а мы поехали дальше.

Нам надоело просто ездить, и мы начали прикалываться, сбивая водяные колонки, тараня заборы, проезжали дворы насквозь. Особенно нам нравилось сбивать заборы, разгоняешься вдоль забора цепляя его буфером, а от штакетников только щепки разлетаются веером, красота. Натаранившись заборов, мы поехали за город, по дороге увидали будку гаишников, они её ещё не закончили строить, эту будку мы тоже снесли по ходу. В конце концов, нам надоело гонять эту тачку, и мы бросили её в одном из переулков, после чего разошлись по домам.

Виделись мы почти каждый день, с бормотухой проблем не было, я работал вагонником, а вино везли почти в каждом составе по несколько цистерн, и все вагонники затаривались им постоянно, особенно когда работали в ночь. Все цистерны были уже открытые, только залазь и набирай, охранников мы не боялись, наши железнодорожные охранники, и сами были не прочь почерпать это вино, к тому же, дряни этой было навалом, так что всем хватало. У каждого вагонника была своя посуда, у меня например, 5-ти литровая канистра. И после каждой ночной смены, я по 5 литров приносил домой, а иногда попадался и коньячный спирт, им мы тоже не брезговали.

И вот при очередной пьянке, мы опять заговорили про машины, и снова пришли к мнению, что и сегодня, не плохо было бы угнать «тачку». Для нас угоны автомашин незаметно превратились в дело привычное и регулярное, в неделю 2–3 раза мы угоняли машины, и в общей сложности, угнали около тридцати машин грузовых и легковых. Угоняли мы автомобили без каких либо корыстных целей, а ради спортивного интереса, погоняв на них, бросали где попало, бывало конечно, что и разбивали. Шоферам, которые обращались в ментовку, там говорили: "Что машины надо ставить в гараж, а если бросаете где попало, то сами и ищите".

А зашевелились менты, когда мы угнали «тачку» у народного судьи. Судья их вздрючил, и грозился разогнать всю ментуру, если не найдут, кто угнал его машину.

Я не буду описывать каждый угон, да и подробностей всех, я уже и не помню, опишу только самые запомнившиеся и интересные моменты.

Шофера, наслышавшись про угоны, начали немного страховаться, и закрывали двери на замки, и уже не бросали где попало свои «тачки», а старались ставить их по возможности ближе к дому, или во двор. Но и мы уже имели кое-какой опыт в угонах, у нас был большой подбор разных ключей, даже были штампованные заготовки ключей и напфиля, для их подгона. Мы знали, какую модель, каким ключом можно открыть, ну например, ключи от москвича и ГАЗ-153, были похожи, и подходили друг к другу. А те, что не открывались, мы просто разбивали форточки и открывали изнутри, а зажигание соединяли проводами напрямую.

Опишу, как угнали тачку у судьи.

На этот раз мы решили взять Нурлика с собой, опасаться, как нам казалось, было нечего, всё сходило с рук. Нурлик же, пока мы были на промыслах, сума сходил от скуки, а после, с завистью слушал наши рассказы.

"Поддали" мы как обычно, не много не мало, по пузырю вина на рыло, а этого для нас было вполне достаточно. Первым нам попался Зил-130 самосвал, и мы решили для начала угнать его. ЗИЛ этот угнать особого труда не представляло, сначала пошёл братан один, он был спец по замкам, открыл дверь и завёл мотор быстро — пяти минут не прошло, а мы в это время, ждали его в следующем переулке. Затолкались мы вчетвером в кабину и поехали в центр, там в районе трёх-этажек, было много легковушек.

Слезли мы, не доезжая дворов этих трёх-этажек, а братан остался в ЗИЛе нас ждать. Зашли во двор, смотрим, стоит москвич и движок работает. Хатабыч подошёл и попробовал дверь, она оказалась открытой, ну только дурак не угонит такую машину, мы сели и спокойно поехали.

В последствии окажется, что этот москвич был нашего судьи, они с женой приехали в гости к родственникам, и пока судья помогал жене коляску с ребёнком занести на второй этаж, мы спёрли его тачку. Если б на ней было написано, что это тачка судьи, мы может, и не тронули бы, а так, ну просто грех не угнать, честное слово.

Тачка эта нам понравилась, движок работал классно и тянула как зверь, братан на самосвале еле успевал за нами, и то благодаря тому, что дороги были раздолбаны, и сильно по ним не погоняешь. Мы носились по улицам, шугали всех, кто по ним ходил, и сидел по лавкам вдоль улиц. Удивительно, как только мы не кого не сбили. Гоняли пока от «москвича» судьи не отлетел глушак, и движок стал работать, как у трактора. Далее, чтоб не привлекать внимание этой трескотнёй, мы уехали за город от греха подальше.


Еще от автора Виталий Яковлевич Кривенко
Дембельский аккорд

Родители завалили Министерство обороны письмами — как это так, только что получили от сына весть: «Ждите, через месяц приеду». А следом — цинковый гроб. И потому в 1987 году вышел приказ: дембелей в Афганистане на боевые действия не привлекать. Но людей не хватало, да дембеля сами не возражали — в рейде время летит быстрее. Так отправились на полковую операцию Юра, Хасан, Нурлан и Урал — «дедушки Советской Армии», экипаж БТР-472. От первой крови до последней крови — путь каждого солдата на той войне.


Как поживаешь, шурави?

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Экипаж машины боевой

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Камень благополучия

Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.


Командировка в этот мир

Мы приходим в этот мир ниоткуда и уходим в никуда. Командировка. В промежутке пытаемся выполнить командировочное задание: понять мир и поделиться знанием с другими. Познавая мир, люди смогут сделать его лучше. О таких людях книги Д. Меренкова, их жизни в разных странах, природе и особенностях этих стран. Ироничность повествования делает книги нескучными, а обилие приключений — увлекательными. Автор описывает реальные события, переживая их заново. Этими переживаниями делится с читателем.


Домик для игрушек

Сказка была и будет являться добрым уроком для молодцев. Она легко читается, надолго запоминается и хранится в уголках нашей памяти всю жизнь. Вот только уроки эти, какими бы добрыми или горькими они не были, не всегда хорошо усваиваются.


Пьесы

Все шесть пьес книги задуманы как феерии и фантазии. Действие пьес происходит в наши дни. Одноактные пьесы предлагаются для антрепризы.


Полное лукошко звезд

Я набираю полное лукошко звезд. До самого рассвета я любуюсь ими, поминутно трогая руками, упиваясь их теплом и красотою комнаты, полностью освещаемой моим сиюминутным урожаем. На рассвете они исчезают. Так я засыпаю, не успев ни с кем поделиться тем, что для меня дороже и милее всего на свете.


Опекун

Дядя, после смерти матери забравший маленькую племянницу к себе, или родной отец, бросивший семью несколько лет назад. С кем захочет остаться ребенок? Трагическая история детской любви.