Тюрьма «Кресты». 24 апреля 1999 – 6 апреля 2000 - [4]
Наличие драки (избиения) определяется по следам на теле арестованных. Каждое утро и каждый вечер нас выводят из камеры в коридор, на галеру, где всех осматривает (якобы) врач. Летом мы выходим в трусах, зимой с голым торсом. И явные следы побоев без внимания не останутся.
Тут следует упомянуть про «лыжников». Иногда бывает, когда все камеры по очереди выводят на галеру для осмотра, кто-то выходит полностью одетый и с вещами. Это «лыжник». Арестант, который сам хочет покинуть свою камеру. Или (чаще) тот, кого «просят» ее покинуть. Отношение, сами понимаете, к таким узникам негативное. И у арестованных, и у администрации. Не вставайте на лыжи.
Наркотики в тюрьме — особая статья. Купить дозу героина в Крестах легко. И желающих ее приобрести немало. Но статья это еще и уголовная. И получить дополнительный срок никто не хочет. Рассказывали, как происходит выемка наркоты из хаты. Вначале в дверь всовывается хобот большой телевизионной камеры. Потом забегает маленькая собачка, типа фокстерьер. Вот она встает в стойку. Здесь героин. В присутствии понятых происходит выемка.
Я провел в 218 целый год, значит за это время мою хату ни разу не раскидали. Возвращаясь к теме обысков, которые в тюрьме являются обыденным делом, добавлю следующее. Я не держал в камере письма, а тем более, фотокарточки дорогих мне людей. Сама мысль, что их будут просматривать, а может быть и обсуждать, посторонние люди, была мне неприятна. Хотя многие сокамерники собирали личные фотоальбомы и при случае охотно их демонстрировали.
Однажды меня вызвали к адвокату. Мы с ним переговорили. Кроме этого, он должен был мне передать 500 рублей.
— Может быть, не стоит сегодня передавать деньги? Говорят, шмонщики свирепствуют. Тем более, у меня только сторублевые купюры.
— Ничего, как-нибудь пронесу.
Уж больно мне чего-то хотелось тогда выпить. Я взял деньги, свернул их в четверо и положил под пятку, в носок. После окончания встречи я вышел из кабинета в зону так называемых «стаканов», где арестанты ожидают шмона и «таксистов». Таксисты в Крестах — это женщины-военнослужащие, этапирующие узников в пределах тюрьмы, с одного корпуса в другой. Ко мне подошел шмонщик. Он прошелся руками по одежде.
— Разувайся.
Я снял кроссовки.
— Снимай носки.
Дело принимало серьезный оборот. В случае обнаружения денег, я их автоматически лишался. Но просто потерять деньги было наименьшим злом. Я мог подставить своего адвоката, ведь это после встречи с ним я возвращался «домой». Меня спасло то, что, обыскивая меня, шмонщик был занят разговором с кем-то другим. Я снял один носок, без денег. Сотрудник побрезговал взять его в руки. Взглядом он определил, что внутри ничего нет. Я слегка замешкался, может быть, он забудет, что посмотрел только один носок.
— Снимай второй.
Я нагнулся, медленно переместил пачку денег с пятки в носок. Потом держа свернутые купюры чрез ткань носка, снял его. Военнослужащий равнодушно провел взглядом по носку и отвернулся. Можно было обуваться.
Итак, в баню идут все. Процедура мытья, конечно, достойна описания. Хата идет за хатой с определенным временным интервалом. Если мы идем за 217, то за нами идет 219. Или наоборот.
Помыть армию арестантов дело сложное, поэтому процесс помывки доведен до автоматизма. Вдоль коридора, по ходу движения, две большие ниши со скамьями. На них лежат большие пакеты. Здесь мы раздеваемся. Одежду складываем в мешки. Внезапно лязгают засовы дверей напротив. Это означает, что нам пора в душевую. Заходим в душ. Напротив закрываются с грохотом двери, через которые вышла с помывки предыдущая хата. Из нескольких смесителей наверху льется вода. Почти всегда — горячая. Но это и хорошо, так гигиеничнее. Время на процедуру ограничено. Скоро залязгают затворы дверей, тогда нам выходить, уже в другую сторону. Душевых сосков на всех не хватает (слово «соски» в тюрьме не употребимо). Душевых струй на всех не хватает. Кто-то моется в очередь. Голые узники моются в полутемной душевой, все в клубах пара. Вот кто-то роняет мыло на пол, наклоняется чтобы его поднять. Сразу раздаются шутки, все смеются. Но долго шутить некогда, время поджимает. Вот открываются двери на выход и почти одновременно с ними те, через которые мы заходили. Это идет уже следующая хата. Выходим в «коридор выхода». Здесь уже наши мешки с одеждой. Быстро одеваемся, друг за другом выходим. Здесь же, в банно-прачеченом комплексе, стирается наше постельное белье. Между банями помыться, по желанию, можно и в хате над раковиной или в импровизированном «душе» над дальняком.
Товарно-денежные отношения
Купить в тюрьме можно все или почти все. Рынок товаров и услуг здесь большой. Пользуются большим спросом, например, тюремные сувениры — различные фигурки, сделанные из хлеба. Не из покупного хлеба, а из своего, из черняги. Искусные мастера делают изумительные по красоте вещи. Фигурки красят, они хорошо держат форму, словом, это настоящие произведения искусства. Цены на изделия из хлеба вполне демократичные. Красивый сувенир (фигурки животных, людей, жанровые сцены) можно купить за пачку сигарет без фильтра. Пачку сигарет стоит и колода карт, изготовленная вручную. Много в ходу одежды и обуви, новой и бывшей в употреблении. Цены на них тут намного ниже, чем на воле. В продаже есть пиво, вино, водка, коньяк. Много предложений по продовольственной группе товаров. Сотрудники учреждения, в частности «прогульщики», предлагаю молочные продукты, фрукты, овощи, колбасу.
Мне надоели оптимисты. Знаете, те, которые не знают, как была устроена лампочка Ильича, которую изобрел Эдисон (а вы знаете?), но зато готовы кричать на каждом углу про торжество прогресса, не уточняя, правда, над кем именно. Мне также надоели пессимисты, которые твердят, что наша цивилизация катится… все катится. И еще мне надоело объяснять свою точку зрения на будущее. Меня часто об этом спрашивают, но мало кто готов мириться с тем, что я действительно пытаюсь что-то объяснить. Это насчет причин появления данного текста. Будущее будет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Украинский национализм имеет достаточно продолжительную историю, начавшуюся задолго до распада СССР и, тем более, задолго до Евромайдана. Однако именно после националистического переворота в Киеве, когда крайне правые украинские националисты пришли к власти и развязали войну против собственного народа, фашистская сущность этих сил проявилась во всей полноте. Нашим современникам, уже подзабывшим историю украинских пособников гитлеровской Германии, сжигавших Хатынь и заваливших трупами женщин и детей многочисленные «бабьи яры», напомнили о ней добровольческие батальоны украинских фашистов.
Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.
В центре эстонского курортного города Пярну на гранитном постаменте установлен бронзовый барельеф с изображением солдата в форме эстонского легиона СС с автоматом, ствол которого направлен на восток. На постаменте надпись: «Всем эстонским воинам, павшим во 2-й Освободительной войне за Родину и свободную Европу в 1940–1945 годах». Это памятник эстонцам, воевавшим во Второй мировой войне на стороне нацистской Германии.
Правда всегда была, есть и будет первой жертвой любой войны. С момента начала военного конфликта на Донбассе западные масс-медиа начали выстраивать вокруг образа ополченцев самопровозглашенных республик галерею ложных обвинений. Жертвой информационной атаки закономерно стала и Россия. Для того, чтобы тени легли под нужным углом, потребовалось не просто притушить свет истины. Были необходимы удобный повод и жертвы, чья гибель вызвала бы резкий всплеск антироссийской истерии на Западе. Таким поводом стала гибель малайзийского Боинга в небе над Украиной.