Тюремные дневники, или Письма к жене - [40]
Р.Р.S. Черт! Про мусор забыл. Вечером, часов в семь-восемь мусор из камеры выносят. Мусорное ведро. Открывается дверь, и дежурный мусор громко говорит «Мусор!» Представляется, в общем. Кто-нибудь из нас (кто ближе к двери) подхватывает ведро, выходит в коридор и вываливает его в специальный контейнер, который развозят шныри.
После чего возвращается в камеру.
28 апреля, понедельник
Простыл после бани. Точнее, из-за бани. А еще точнее из-за мусоров. Пидорасы они, короче! Это и есть главная причина.
— В баню готовы?
— А когда идем?
— Прямо сейчас! Ждать не буду!
Все разделись до трусов и… целый час потом сидели голые. А на улице холод, окна нет, дует. Как тут не простынешь!
— Ну, долго еще нам сидеть?
— Да пидорасы они ебучие, неотъебанные!
(Вот-вот! Полностью с этим согласен. Именно из-за этого-то я и простыл!)
Банный диалог Вити с Костей.
— Вась, ну ты, в натуре, и растолстел!
— К Мордовии готовлюсь. Это ты тощий, как скелет.
— У меня обмен веществ ускоренный. Поэтому я такой резкий и быстрый!
— Как понос.
После бани все, слава Богу, ложатся спать. Один только Костя долго ворочается, ерзает… потом, наконец, встает и садится пить чай. На подбородке у него свежий порез.
— Кость, ты что, порезался?
— Да Димон брился полчаса. Ждал, пока мусор придет. Я уже потом брился на скоряк.
— Ты чего гонишь?!
— Ты же спишь?
— У меня златоусский сон. (Вполглаза. Вроде и сплю, а сам все вижу.) Ах-ах!.. Брился он на скоряк!.. Ты чего вообще мою бритву брал?
— Носим ношеное, ебем брошеное! Ладно, тоже пойду еще полежу.
— Иди, полИжи! Только, вась, без меня. Я тут вообще не при делах.
«Тоже»!.. Ты, вась, следи за базаром! А то смотри, спрошу, как с понимающего. (С человека, совершающего что-то умышленно, а не по неведению; с ведающего, что творит.)
— Не боюсь я ни ножа, ни хуя! Я вообще за любой кипеш, кроме голодовки! Ты чего загазовал? В образ вошел?
Вечером все смотрят телевизор. Какой-то там, блядь, очередной «хороший концерт». На экране прыгает довольно симпатичная молоденькая певичка. «Вот бы кого об шляпу ебнуть!» (Трахнуть).
Р.S. Поздно ночью опять заказали Андрея из верхней камеры. Завтра на пять тридцать «с вещами». Значит, все-таки переводят на Пресню.
Витя расстроен, Костя просто в шоке. Неужели действительно очередь теперь за Витей?
29 апреля, вторник
Целый день прошел в напряженном ожидании, не закажут ли и Витю?
Отчаяние Кости от одной только этой мысли было так велико, что он даже всерьез стал рассматривать идею привлечения к работе на решке Васи. Хоть как-то! Скажем, для точковки (записывании данных о малявах и грузах — время и пр.).
Вася, впрочем, сразу же категорически отказался: «Я ничего не умею! Я даже писать-то толком не умею! Слово «хуй» с тремя ошибками пишу!» — «А на работе что ты делал?» — «На работе я только расписывался». (Уникум, твою мать! Писать он, видите ли, не умеет! А кто умеет? Мне, что ль тогда придется? Ну что, блядь, за невезение!)
Весь день сидели, напряженно вслушиваясь и вздрагивая от малейшего шороха в коридоре. Витю пока так и не заказали, но зато к вечеру обрушился новый пиздец. В соседнюю хату заехал вор.
«Ну, все! — обречено сказал Костя. — Вот теперь действительно все. Пиздец! Даже если Виктора и не увезут. Движение сейчас начнется круглосуточное. Ему же вся тюрьма писать будет, и все через нас».
Р.S. Следователи, между прочим, сегодня так и не явились, хотя и собирались. Наверное, перед праздниками в очереди стоять не захотели. Тут сейчас такое творится!.. Столпотворение! «Ты скажи им:
«Пораньше приходите, мудаки деревянные. Когда нет никого!» — посоветовал мне Витя.
30 апреля, среда
Два главных события дня. День рождения у Кости и психиатрическая экспертиза у Васи. Как ни странно, события эти, на первый взгляд совершенно независимые, оказались на самом-то деле очень тесно между собой связаны и переплетены. Впрочем, еще Ламартин в свое время заметил: «Tout se lie, tout s'enchaine dans ce bas monde!» («Все связано, все переплетено в этом жалком мире!» — в этом жалком тюремном мире!)
Психиатрическая экспертиза (по-местному, «пятиминутка») — это стандартная процедура, назначаемая по решению следователя. Приезжают три врача-психиатра из института им. Сербского («три лепилы с Серпов»), проводят с тобой краткое собеседование («пятиминутку») и выносят заключение. Рутина, в общем.
Тем не менее, Вася накануне так по этому поводу переживал и волновался («А что, если меня психом признают?» — «Не признают!» — коротко ответил Витя), что не спал всю ночь. Бегал по камере, громко вздыхал, непрестанно оглашал воздух своими жалобами и стонами («Как же мне плохо! Как же я страдаю!») и в результате… съел весь хлеб.
Так что, когда после его ухода (всех разбудило лязганье металлической двери) мы сели пить чай и поздравлять Костю с днем рождения, то оказалось, что хлеба нет («А где хлеб? Утром же сегодня целая буханка оставалась? Да что же это теперь? Хлеб, блядь, что ли, на пайки резать?! Чтобы у каждого своя была!») В итоге Костин день рождения оказался безнадежно испорченным. («Tout se lie, tout s'enchaine!..» — Все связано, все переплетено…)
Хотите заглянуть в душу любимого человека? Решитесь? Или вы в нем сомневаетесь? Вы получаете полную власть над женщиной, о которой вы давно и безнадежно мечтаете. Как вы ее используете, эту власть?.. Вам предлагают продать душу дьяволу. Вы же не верите ни в черта, ни в Бога, почему нет? Не испугаетесь?.. Прочтите эту книгу, и вы узнаете, как поступили герои. А потом спросите себя: а как поступили бы вы сами? На их месте? Сразу скажу, перед вами чисто художественное произведение.
Автор отсидел 4 года в федеральной спецтюрьме ИЗ 991, самом мрачном и загадочном "учреждении" современной России. Маньяки, киллеры, руководители ОПГ, воры в законе…Сижу в карцере… Итак, с чего всё начиналось, тем же самым всё и заканчивается: карцером. В карцере я написал первые листки этих заметок, в карцере же напишу, по всей видимости, и последние. Круг замкнулся.
Новая книга знаменитого основателя МММ Сергея Мавроди первоначально называлась «Сын Люцифера». Люцифер на конкретных, живых примерах показывает ему силу и слабость человеческую, ставя конкретных, живых людей в ситуации, когда им приходится делать выбор. Цель книги показать: мы иные, не совсем такие, какими себя представляем. Просто обычный человек редко оказывается в необычных ситуациях, и в этом его счастье.По нашей информации, на издательство оказывалось беспрецедентное давление со стороны и властей, и церкви, с тем чтобы книга не была издана.
МММ… Три прекрасные, эфемерные, словно случайно залетевшие сюда из другого мира, бабочки в логотипе и строчка из стихотворения Тарковского как девиз: «Из тени в свет перелетая…»Всего за полгода работы: 15 миллионов вкладчиков; треть бюджета страны; выручка $50 млн. в день только по Москве; деньги, считаемые комнатами (!); рост цен на акции в 127 раз; бушующие стотысячные толпы на площадях и пр. и пр.И за всем этим стоял всего один человек… Всего только один!Война этого человека против системы — против государства, против продажных и насквозь коррумпированных спецслужб, против олигархов, против группировок, против мафии, против всех и вся!Не случайно эта история до сих пор будоражит умы.И не случайно по ней снят сейчас художественный фильм «ПираМММида» (права на прокат которого приобретены, кстати сказать, Universal Pictures International)
Эта книга — типичный пример биографической прозы, и в ней нет ничего выдуманного. Это исповедь бывшего заключенного, 20 лет проведшего в самых жестоких украинских исправительных колониях, испытавшего самые страшные пытки. Но автор не сломался, он остался человечным и благородным, со своими понятиями о чести, достоинстве и справедливости. И книгу он написал прежде всего для того, чтобы рассказать, каким издевательствам подвергаются заключенные, прекратить пытки и привлечь виновных к ответственности.
Кшиштоф Занусси (род. в 1939 г.) — выдающийся польский режиссер, сценарист и писатель, лауреат многих кинофестивалей, обладатель многочисленных призов, среди которых — премия им. Параджанова «За вклад в мировой кинематограф» Ереванского международного кинофестиваля (2005). В издательстве «Фолио» увидели свет книги К. Занусси «Час помирати» (2013), «Стратегії життя, або Як з’їсти тістечко і далі його мати» (2015), «Страта двійника» (2016). «Императив. Беседы в Лясках» — это не только воспоминания выдающегося режиссера о жизни и творчестве, о людях, с которыми он встречался, о важнейших событиях, свидетелем которых он был.
Часто, когда мы изучаем историю и вообще хоть что-то узнаем о женщинах, которые в ней участвовали, их описывают как милых, приличных и скучных паинек. Такое ощущение, что они всю жизнь только и делают, что направляют свой грустный, но прекрасный взор на свое блестящее будущее. Но в этой книге паинек вы не найдете. 100 настоящих хулиганок, которые плевали на правила и мнение других людей и меняли мир. Некоторых из них вы уже наверняка знаете (но много чего о них не слышали), а другие пока не пробились в учебники по истории.
«Пазл Горенштейна», который собрал для нас Юрий Векслер, отвечает на многие вопросы о «Достоевском XX века» и оставляет мучительное желание читать Горенштейна и о Горенштейне еще. В этой книге впервые в России публикуются документы, связанные с творческими отношениями Горенштейна и Андрея Тарковского, полемика с Григорием Померанцем и несколько эссе, статьи Ефима Эткинда и других авторов, интервью Джону Глэду, Виктору Ерофееву и т.д. Кроме того, в книгу включены воспоминания самого Фридриха Горенштейна, а также мемуары Андрея Кончаловского, Марка Розовского, Паолы Волковой и многих других.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Это была сенсационная находка: в конце Второй мировой войны американский военный юрист Бенджамин Ференц обнаружил тщательно заархивированные подробные отчеты об убийствах, совершавшихся специальными командами – айнзацгруппами СС. Обнаруживший документы Бен Ференц стал главным обвинителем в судебном процессе в Нюрнберге, рассмотревшем самые массовые убийства в истории человечества. Представшим перед судом старшим офицерам СС были предъявлены обвинения в систематическом уничтожении более 1 млн человек, главным образом на оккупированной нацистами территории СССР.
Монография посвящена жизни берлинских семей среднего класса в 1933–1945 годы. Насколько семейная жизнь как «последняя крепость» испытала влияние национал-социализма, как нацистский режим стремился унифицировать и консолидировать общество, вторгнуться в самые приватные сферы человеческой жизни, почему современники считали свою жизнь «обычной», — на все эти вопросы автор дает ответы, основываясь прежде всего на первоисточниках: материалах берлинских архивов, воспоминаниях и интервью со старыми берлинцами.