Тюре Свентон, частный детектив - [3]

— Этот придурок! — Лизабет проглотила последний всхлип. — Когда я сказала, что это мои булочки, он ответил: «Но ведь ты меня угощаешь, не так ли?» И мигом проглотил все четырнадцать булочек, а затем взялся за сахарный крендель. Он держал его обеими руками и кусал, как бутерброд.

— А потом? — спросил Бьёрн. — Что было дальше?

— Я побежала домой, а он кричал мне вслед, что завтра он предпочел бы поесть свежих пряников с корицей.

— В жизни не слыхивала ничего подобного, — сказала тетя Фредрика.

— Как он выглядел? — спросила тетя Сигрид.

— Он был очень большой и толстый. Нет, не то чтобы толстый, но такой огромный и широкий.

— Ты не могла бы описать его?

— Конечно. На нем была белая панама такая, с козырьком. Потом еще синяя рубашка, а все остальное серое. Он был огромный и неуклюжий, как бык.

— Подумать только, чтобы такое могло случиться у нас в Брусничногорске! Кто бы это мог быть?

— Он был как бык. Огромный идиотский бык! — Лизабет больше не всхлипывала, теперь она злилась.

— Да, придется тебе снять это платье и надеть вместо него голубое, — сказала тетя Фредрика.

Все это время Кристина стояла рядом и молча слушала. «Я никогда в жизни не пойду больше в кондитерскую Ларссонов», — думала она.

И тут появился Ян. Он бежал, заметно хромая. Издалека было видно, что с ним что-то не в порядке. И действительно: когда он приблизился, стало видно, что все правое колено у него в крови. А если присмотреться внимательно, можно было заметить на его чумазом загорелом липе две узенькие дорожки от высохших слез.

— А с тобой-то что произошло? — удивилась тетя Сигрид.

— Дружочек, что еще случилось? — спросила тетя Фредрика.

— Меня укусил Снапп, — зло ответил Ян. Снаппом звали соседского пса. Это был ужасно злой пес, и его никогда не выпускали со двора. Единственное, что ему оставалось, — это злобно гавкать за высоким забором.

— Снапп? Но как это могло случиться? Он что, не сидел на цепи?

— Мы играли в футбол на дороге, и тут появился какой-то тип, — стал рассказывать Ян. — Этакий громила. Он стукнул по мячу так, что мяч перелетел через забор. Ничего себе, правда? И он вовсе не шутил, он сделал это назло. Конечно, никто не хотел лезть за мячом — кому хочется иметь дело со Снаппом? Так что мы сказали этому толстяку, чтобы он сам достал мяч, но он заявил, что уже совсем не так хорошо лазает через заборы, как раньше, — из-за подагры. Он сказал, что у него на одной ноге подагра, по пообещал монетку в пятьдесят эре тому, кто достанет мяч. Мы подумали, что это очень здорово, и, конечно же, все хотели получить пятьдесят эре. А Снаппа было не видно, и мы решили, что если очень тихо и осторожно перелезть через забор, то все будет в порядке. Так что мы стали тянуть жребий, кто полезет за мячом, и я вытащил самую длинную соломинку. Я перелез через забор как можно тише и незаметнее. Мяч лежал посреди газона, так что до него было довольно далеко, хотя я все равно успел бы, потому что Снаппа вовсе не было видно. Но только я подкрался к мячу, этот придурок стал свистеть и вопить во все горло. И Снапп, конечно, тут же прибежал. Я пытался удрать, но когда я уже почти перелез через забор. Снапп подпрыгнул и укусил меня за ногу.

— Я в жизни не слышала ничего подобного! — воскликнула тетя Сигрид.

— Невероятно! Здесь у нас в Брусничногорске! — ужаснулась тетя Фредрика.

— Когда я снова выбрался на улицу, этот громила стоял там и хихикал. И он заявил, что раз я не достал мяч, то и пятьдесят эре не получу. Он сказал, что в следующий раз сам сходит за мячом, потому что подагра уже не так болит, и пошел своей дорогой.

— Как он выглядел? — поинтересовалась тетя Сигрид.

— Он был похож на быка, да? — нетерпеливо спросил Бьёрн.

— У него была белая панама, как у быка… то есть, я хотела сказать, не было ли на нем случайно белой панамы? — так же нетерпеливо спросила Кристина.

— Была, — сказал Ян. — Белая панама с козырьком.

Все молча переглянулись. Настроение у всех окончательно испортилось.

— Сегодня вы больше не будете выходить из дому, — сказала тетя Фредрика своим четырем маленьким родственникам.

— Ни в коем случае! — воскликнула тетя Сигрид. — Пока этот ужасный человек находится в Брусничногорске, вы будете сидеть дома. За те семьдесят лет, что я живу здесь, я ни разу не слышала ничего подобного.

— И я тоже не слышала, — сказала тетя Фредрика. — А ведь я тут живу уже семьдесят один год.

В конце концов они все же уселись в беседке пить сок, но на этот раз им пришлось довольствоваться сухарями. А сухари — это, разумеется, совсем не то же самое, что свежие сдобные булочки, и уж совсем не то же самое, что сахарный крендель. Но покуда человек в белой панаме разгуливает по городу, никто из них не решался выйти за ворота.

Так что Лизабет, Ян, Бьёрн и Кристина сидели и макали сухари в малиновый сок, чтобы они как следует размякли. Лизабет уже переоделась в голубое платье, а у Яна была забинтована нога.

И тут загрохотала крышка жестяного почтового ящика, висящего на воротах.

— Почтальон! — закричал Бьёрн и побежал вынимать письмо.

Оно было адресовано «Тетушкам из „Уголка Фредрика“».

— Как странно, — пробормотала тетя Сигрид и вскрыла конверт. — Тетушкам из «Уголка Фредрика». От кого бы это?