Тысячелетия, погребенные пустыней - [18]
В верхних слоях поздней керамики было больше. И, наконец, в некоторых помещениях, уже в значительной степени заполненных слоями разрушения и запустения, были найдены скопления этой керамики. Они оказались на небольших площадках, где под защитой сохранившихся еще частей сводов, очевидно, могли жить люди, пользовавшиеся обнаруженной керамикой.
Это был второй этап жизни Кой-Крылган-калы. Более подробно о нем археологи узнали из раскопок нижнего кольца.
Прежде чем рассказывать о результатах раскопок кольца, то есть о застройке между центральным зданием и внешней оборонительной стеной, расскажем об этой последней. Судя по ее конфигурации, можно было предполагать, что она, как и центральное здание, является воплощением первоначального архитектурного замысла. Сюрпризы ожидали раскопщиков и здесь. Внешний оборонительный пояс в том виде, каким он предстал после раскопок, можно было реконструировать в виде двух концентрических стен со стрелковым коридором между ними и системой башен. Как обычно, коридор открывался наружу многочисленными бойницами, дававшими возможность простреливать из луков все окружающее стены пространство. Однако как были озадачены археологи, когда увидели бойницы и на внутренней стене — настоящие бойницы прямоугольной формы, характерной для фортификации архаического периода. При наличии второй, наружной стены, образовавшей вместе с внутренней упоминавшийся уже стрелковый коридор, они могли быть направлены либо в этот коридор, либо внутрь укрепления. И то и другое предположение было нелепо. Требовалось объяснить это. И объяснение — единственно правильное — было найдено: первоначально центральное здание было окружено только одной стеной с бойницами. Вторая стена и расположенные между ними башни построены позже. Археологические находки на полу в стрелковой галерее показали, что все это происходило в ранний период жизни Кой-Крылган-калы, когда центральное здание еще сохранялось в своем первоначальном виде.
С большими трудностями столкнулись исследователи и при раскопках остатков некогда хорошо укрепленного входа во внешнее кольцо. Здесь нужно было разобраться среди разрушенных почти до основания конструкций и восстановить ранний, первоначальный план сооружения.
По обе стороны узкого, прорезающего оборонительные стены входа выступали две большие полукруглые башни. Участок между ними замыкался снаружи двумя отходящими от башен и заходящими друг за друга так называемыми отсечными стенками. Однако это была только часть укреплений входа. Севернее и южнее фланкированного башнями входа от внешней кольцевой стены отходили еще две мощные параллельные друг другу стены. Обе они были сильно разрушены, и проследить их удалось только на небольшом участке. Объяснить назначение этих стен не представляло затруднений: на память пришли предвратные оборонительные сооружения, хорошо сохранившиеся на многих других древних памятниках Хорезма.
Сложные предвратные сооружения — одна из интереснейших особенностей хорезмской фортификации. Наиболее сложным было такое сооружение на крепости Джанбас-кала, построенной тоже в кангюйское время. Здесь оно было устроено в виде огромного (20x52 м) прямоугольного выступа, попадая внутрь которого, противник, прежде чем добежать до ворот, пять раз должен был переменить направление движения, находясь все время под обстрелом защитников крепости. Эти пять колен, своего рода «предвратный лабиринт», образовывали столь эффективную систему обороны ворот, что противник предпочитал не штурмовать их. На той же Джанбас-кале неприятель ворвался в крепость не через ворота, а через пролом в стене недалеко от них. Пролом этот со следами действия стенобитного тарана виден до сих пор.
Вернемся к Кой-Крылган-кале. Все сооружение было окружено широким рвом, некогда заполненным водой. И внешний вид развалин, и материал раскопок-все свидетельствовало о том, что Кой-Крылган-кала имела мощную оборону. Все оборонительные сооружения были сделаны в традициях хорезмийской фортификации.
Пожалуй, нигде в Хорезме археологам не пришлось встретиться с такими трудностями, как при раскопках застройки внешнего кольца Кой-Крылган-калы. Первые постройки были поставлены здесь, как показали обломки посуды и другие находки, в IV–III вв. до н. э. Последние сохранились до III–IV вв. н. э. Тут не было мощных долговременных сооружений, способных выстоять так же долго, как центральное здание. Поэтому почти 800-летний период жизни кольца был заполнен перепланировками, перестройками, разрушениями. Естественно, так же как и перед началом раскопок центрального здания, ни руководитель раскопок С. П. Толстов, ни начальники раскопов, ни археологи-раскопщики не могли, начиная работу, знать датировку и периоды перестроек и разрушений.
Раскопки велись тщательно. Необходимость фиксировать все малейшие изменения в глиняных конструкциях задерживала работу. Оконтурив стены какого-либо из помещений, археолог, разбирая его заполнение, на каком-то уровне доходил до пола — обмазанной глиной и утоптанной поверхности. Но полов было много, встречались они на разных уровнях, без какой-либо на первый взгляд закономерности. Каждый из полов мог иметь несколько слоев обмазок, отделявшихся друг от друга бытовым мусором. Часто стены комнат (одна или несколько) вдруг исчезали, «повисали в воздухе», а пол, который по всем правилам должен быть ограничен четырьмя стенами, уходил куда-то далеко под эти «повисшие» стены. Это означало, что археологи вступали в новый строительный период, когда менялась планировка, иными становились размеры и контуры комнат. Чтобы разобраться в этом хаосе перестроек, нужно было выйти за пределы одной комнаты, сопоставить материал смежных помещений и сравнить все комплексы между собой.
