Тысяча журавлей - [8]

А посему заполнилось все пространство гудением неисчислимых злых божеств, подобных жужжанию назойливых майских мух, и повсюду стали приключаться неисчислимые беды.

[Боги Неба карают бога Такэхая-сусаноо за обиду, нанесенную богине Аматэрасу]

Собрались тогда неисчислимые небесные божества на совет и стали судить-рядить, какою карою покарать бога Такэхая-сусаноо за обиду, нанесенную богине Аматэрасу. Положили боги Хая-сусаноо во искупление службу нелегкую — поручили они ему перенести-перетаскать на своей спине, дабы умилостивить вышних богов, тяжелую ношу — дары, что уместились бы на полках в тысяче священных амбаров-закромов, остригли-выщипали строптивому богу усы и бороду, вырвали ногти и изгнали его с Равнины Вышнего Неба божественным изгнанием.

Перевод К. Е. Черевко

АННАЛЫ ЯПОНИИ [3]

Свиток III Государь Дзимму

[1. Восточные походы государя Дзимму]

<...> Мать его звалась Тамаёри-пимэ, была она дочь морского бога. От рождения небесный повелитель Дзимму был мудр и обладал сильной волей. Когда ему исполнилось пятнадцать лет, он был провозглашен наследным принцем.

Когда он вырос, то взял в жены Апирату-пимэ из селения Ата в стране Пимука, и у них родился Тагиси-мими-но микото.

Когда ему исполнилось сорок пять, он собрал всех своих старших братьев и детей и, говоря с ними, так изрек: «В древности мои великие боги, Така-мимусупи-но микото и Опо-пирумэ-но микото, сию Страну Богатых Тростниковых Равнин и Тучного Колоса препоручили моему небесному предку, Пико-по-но ниниги-но микото. И тот Небесную Дверь-преграду толкнул-распахнул, межоблачную дорогу проложил, вперед священных гонцов послал и на землю пришел и тут остановился. Тогда коловращение событий мира было еще в диком состоянии, было время первозданной дикости. И вот посреди этой тьмы он взрастил праведность и стал править границами до крайнего запада. И государь — мой предок, и государь — мой отец, и как боги, и как мудрецы, преумножали радость в мире, умножали свет, и так множество лет протекло: ведь с той поры, как небесный предок спустился с неба, и доныне прошло 1792470 лет. Однако разные земли в отдаленной глуши еще не пользуются милостями государя. В каждом селе есть свой правитель, в каждой деревне — свой глава, и каждый по-своему межи делит, отчего происходят стычки и скрещиваются лезвия.

И вот, держал я совет обо всем этом с Сипотути-но води. Тот так мне ответствовал: „В восточной стороне есть прекрасная земля. Со всех четырех сторон ее окружают зеленые горы. Там, среди гор, живет некто, спустившийся с неба на Небесном Каменном Корабле". Думается мне, что надобно распространить в той земле великие деяния государей, чтобы Поднебесная полнилась мудрой добродетелью. Может, это место — середина шести направлений страны? А тот, кто с неба спустился, может быть, бог Ниги-паяпи? Не отправиться ли туда и не основать ли там столицу?»

Государевы дети все вместе, отвечая, рекли: «Доводы твои веские. Мы тоже давно так думаем. Поскорее отправляйся». Это был год Киноэ-тора, Деревянного Тигра, Великого шестидесятилетнего цикла. <...>

[2. Сражения Дзимму. Ворон Ятагарасу]

Летом, в день Киноэ-но тацу 4-го месяца, когда новолуние приходилось на день Хиноэ-сару, государево войско построилось и пешим ходом направилось в Татута. Однако дорога была крутой и обрывистой, и строем идти было невозможно. Тогда они вернулись и стали совершать переход через гору Икома, желая попасть во внутреннюю часть страны.

Узнал об этом Нагасунэ-бико и говорит: «Ох, не иначе как сын небесных богов и его спутники намерены отнять у меня мои земли», — и кликнул всех своих воинов. Устроили они засаду на склоне Кусавэ-но сака и затеяли сражение. Стрела, Боль несущая, впилась в руку Итусэ-но микото, и воинство государя остановилось как вкопанное. Опечалился государь и стал думать — как бы найти какой-нибудь чудесный способ одолеть врага. И сказал он так: «Я — дитя небесных богов, а сражаюсь с врагом, обратившись к солнцу. Это противоречит Пути Неба. Лучше я повернусь и отступлю, покажу, что я слаб, и восславлю богов неба, богов земли,— тут сзади мне божество солнца силу придаст, буду нападать, на собственную тень ступая. Вот тогда, и не обагряя меч кровью, я непременно одержу победу над врагом».

«Истинно так», — отвечают ему все.

Отдал тогда государь приказ своему воинству: «Остановитесь. Не наступайте» — так сказал он, повел за собой войско, и стали они отступать. Противник же их преследовать не стал.

Отступили они до бухты Кусака-но ту, восставили щиты татэ и издали боевой клич. Поэтому переименовали эту бухту и назвали Татэту, Бухта Щитов. Сейчас, бывает, называют Тадэту, Бухта травы тадэ, но это неправильно. <...>

[5. Сражение с Нагасунэ-бико. Прилет бумажного змея в позолоте]

В день Хиноэ-но сару 12-го месяца, когда новолуние приходилось на день Мидзуното-но ми, государево воинство наконец сразилось с Нагасунэ-бико. Билось оно с врагом, билось, но никак одолеть его не могло.

Тут внезапно небо заволокло тучами, и посыпался град. И прилетел откуда ни возьмись удивительный бумажный змей в позолоте и опустился на верхний краешек государева лука. Змей этот светился и сверкал, был он подобен молнии. Увидели это воины Нагасунэ-бико и пришли в полное смятение, уж сил сражаться у них не стало.