Тысяча триста крыс - [6]
Позднее, вручив жене сыр и букет, я попробовал дозвониться Джерарду по телефону, и, как ни странно, он ответил на четвертый или пятый звонок.
— Здравствуй, Джерард, — сказал я со всей задушевностью, на которую был способен. — Это я, Роджер. Вырвался-таки из объятий своих швейцарцев. Заходил проведать тебя сегодня, но...
Он перебил меня хриплым сдавленным голосом:
— Знаю. Робби мне говорил.
Как я ни жаждал узнать, кто такой Робби (квартирант? женщина?), все же решил на этом не заостряться.
— Ну, — сказал, — как дела? Держишь хвост пистолетом?
Он не ответил. Я послушал дыхание на другом конце трубки и добавил:
— Может, повидаемся? Придешь к нам на ужин?
Еще одна долгая пауза. Наконец он сказал:
— Не могу.
Я не собирался уступать без борьбы. Он был моим другом. Я иначе не мог. Мы жили в общине, где люди небезразличны друг другу и где потеря каждого члена — это потеря для всех. Я попробовал перевести его ответ в шутку:
— Почему нет? Далеко добираться? Поджарим мясца на гриле, разопьем бутылочку Cotes du Rhone…
— Дел по горло, — сказал он. И потом добавил нечто совсем уж загадочное: — Природа. Она берет свое.
— Что ты плетешь?
— Не справляюсь, — сказал он еле слышно, после чего дыхание его смолкло и связь прервалась. Его тело обнаружили через неделю. Пол и Пегги Бартлетт, жившие по соседству, заметили, что запах, идущий из дома Джерарда, с каждым днем усиливается, и когда он им не открыл, сообщили в пожарную часть. Говорят, когда пожарные взломали дверь, из проема хлынуло целое море крыс, разбежавшихся во всех направлениях. Внутри пол был усеян липким крысиным пометом и все — от мебели до гипсокартонных стен и дубовых балок под потолком гостиной — было изгрызено и стесано до неузнаваемости. Помимо крыс, которым он позволял гулять на свободе, еще несколько сотен содержались в клетках: большинство из них были совсем отощавшие, не обошлось без каннибализма и откусанных конечностей. По подсчетам представительницы АПЖОЖ (Ассоциации по предотвращению жестокого обращения с животными), в доме в общей сложности обитало более тысячи трехсот крыс, из которых большую часть пришлось усыпить в ближайшей ветеринарной клинике, ибо в таком состоянии выхаживать их не взялись бы ни в одном питомнике.
Что касается Джерарда, то он, по-видимому, скончался от пневмонии, хотя не исключали и хантавирус>6 — известие, изрядно напугавшее членов общины, ибо многих грызунов так и не смогли изловить. Всем нам, конечно, было тяжело из-за случившегося, но тяжелее всех — мне. Останься я дома этой зимой, прояви настойчивость, когда уловил характерный запах гниения, стоя под его окнами, он, скорее всего, был бы сегодня жив. Но потом я неизбежно возвращался к мысли о том, что все мы, должно быть, просмотрели в нем какую-то серьезную червоточину: ведь он, прости господи, выбрал себе в питомцы змею, и потом это низшее животное мистическим образом трансформировалось в полчища тварей, которых иначе как вредителями, паразитами и врагами человечества не назовешь, — их надлежит изводить, а не пестовать. Просто непостижимо, как он не погнушался и одну-то крысу к себе подпустить, ласкать ее, спать с ней, дышать одним воздухом?
Две первые ночи я практически не сомкнул глаз, снова и снова проигрывая в голове ужасные сцены. Как он мог до этого дойти? Как такое вообще возможно?
Прощание было кратким, гроб закрыт (все понимали почему — даже люди, не отличавшиеся богатой фантазией, без труда представили его последние минуты). После похорон я был особенно ласков с женой. По дороге с кладбища мы и еще несколько человек заехали перекусить, а дома я обнял ее и долго не отпускал. И несмотря на усталость, не поленился вывести собак на лужайку, побросать им мяч, насладиться видом их шерсти, играющей на солнце, пока они мчатся ему вослед лишь затем, чтобы нести назад, снова и снова, и неизменно класть на мою ладонь — такой теплый, хранящий дыхание их пастей.
The New Yorker, Jul 7-14 2008
"Новая газета" №39 (10.10.2008)
Перевод Василия Арканова
>1Собранные на сравнительно небольшой территории (как правило, вдали от больших городов) магазины крупных фирм, продающих товары со значительной скидкой по сравнению с ценами на те же товары в фирменных магазинах.
>2Предварительные, подготовительные переговоры, решения (редко употребляемый бизнес-термин).
>3Птица отряда казуарообразных, представленного в настоящее время единственным видом — обыкновенным эму, Dromaius novaehollandiae. Ранее эму относили к страусообразным (классификация пересмотрена в 1980-е гг.). Распространен в Австралии и Тасмании.
>4Укрытие (фр.).
>5Понимать (фр.). То, что повествователь употребляет глагол в инфинитиве (правильно по контексту было бы просклонять: «comprenez» – «понимаете»), очевидно, свидетельствует о том, что четыре месяца, проведенные им в Швейцарии, не пошли напользу его французскому.
>6Вирус, поражающий крыс, мышей и полевок; может привести к развитию заболевания у человека, если выделения или экскременты больных грызунов попадают в его дыхательные пути или пищеварительный тракт.
«После чумы».Шестой и самый известный сборник «малой прозы» Т. Корагессана Бойла.Шестнадцать рассказов, которые «New York Times» справедливо называет «уникальными творениями мастера, способного сделать оригинальным самый распространенный сюжет и увидеть под неожиданным углом самую обыденную ситуацию».Шестнадцать остроумных, парадоксальных зарисовок, балансирующих на грани между сарказмом и истинным трагизмом, черным юмором, едкой сатирой – и, порою, неожиданной романтикой…
«После чумы».Шестой и самый известный сборник «малой прозы» Т. Корагессана Бойла.Шестнадцать рассказов, которые «New York Times» справедливо называет «уникальными творениями мастера, способного сделать оригинальным самый распространенный сюжет и увидеть под неожиданным углом самую обыденную ситуацию».Шестнадцать остроумных, парадоксальных зарисовок, балансирующих на грани между сарказмом и истинным трагизмом, черным юмором, едкой сатирой – и, порою, неожиданной романтикой…
«После чумы».Шестой и самый известный сборник «малой прозы» Т. Корагессана Бойла.Шестнадцать рассказов, которые «New York Times» справедливо называет «уникальными творениями мастера, способного сделать оригинальным самый распространенный сюжет и увидеть под неожиданным углом самую обыденную ситуацию».Шестнадцать остроумных, парадоксальных зарисовок, балансирующих на грани между сарказмом и истинным трагизмом, черным юмором, едкой сатирой – и, порою, неожиданной романтикой…
Пути девятнадцатилетних студентов Джима и Евы впервые пересекаются в 1958 году. Он идет на занятия, она едет мимо на велосипеде. Если бы не гвоздь, случайно оказавшийся на дороге и проколовший ей колесо… Лора Барнетт предлагает читателю три версии того, что может произойти с Евой и Джимом. Вместе с героями мы совершим три разных путешествия длиной в жизнь, перенесемся из Кембриджа пятидесятых в современный Лондон, побываем в Нью-Йорке и Корнуолле, поживем в Париже, Риме и Лос-Анджелесе. На наших глазах Ева и Джим будут взрослеть, сражаться с кризисом среднего возраста, женить и выдавать замуж детей, стареть, радоваться успехам и горевать о неудачах.
«Сука» в названии означает в первую очередь самку собаки – существо, которое выросло в будке и отлично умеет хранить верность и рвать врага зубами. Но сука – и девушка Дана, солдат армии Страны, которая участвует в отвратительной гражданской войне, и сама эта война, и эта страна… Книга Марии Лабыч – не только о ненависти, но и о том, как важно оставаться человеком. Содержит нецензурную брань!
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Суд закончился. Место под солнцем ожидаемо сдвинулось к периферии, и, шагнув из здания суда в майский вечер, Киш не мог не отметить, как выросла его тень — метра на полтора. …Они расстались год назад и с тех пор не виделись; вещи тогда же были мирно подарены друг другу, и вот внезапно его настиг этот иск — о разделе общих воспоминаний. Такого от Варвары он не ожидал…».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В рассказе «Пепельный понедельник» американца Томаса Корагессана Бойла (1948) в роли чужака — иммигрант японец, обосновавшийся в Калифорнии. Конфликт с соседским мальчишкой и последовавший на другой день несчастный случай может быть истолкован и как символ агрессивного взаимонепонимания разных цивилизаций. Перевод Андрея Светлова.