Тысяча Сынов. Все прах - [3]

— Примарх приказал остаться, и мы остаемся, — заметил Ариман.

Собек, его преданный Практик,[4] шагнул вперед и протянул кубок с прохладной водой. Ариман одним глотком осушил сосуд, но покачал головой, когда Собек приподнял бронзовый кувшин, чтобы снова наполнить кубок.

— Нет, отнеси это летописцу Эриде, — приказал он. — Она сейчас где-то в мертвых камнях, и вода ей нужнее, чем мне.

Собек кивнул и без единого слова покинул шатер. Боевая броня Аримана охлаждала его тело, сохраняя влажность и отражая значительную часть тепла. Летописцы, спустившиеся на поверхность, не имели подобного снаряжения, и уже не один из них был вынужден вернуться в медицинский отсек «Фотепа» из-за тепловых ударов и обезвоживания.

— Ты балуешь эту женщину, Азек, — заметил Хатхор Маат. — Не так уж и жарко.

— Тебе легко говорить, — вмешался Фозис Т’Кар, вытирая пот со лба клочком ветоши. — Но не всем же быть Павонидами. Кое-кому приходится бороться с жарой собственными средствами.

— При надлежащем упорстве, постоянных медитациях и внутренней дисциплине ты мог бы достичь такого же мастерства, каким обладаю я, — заявил Маат, и, несмотря на шутливый тон, Ариман понимал, что его друг говорит серьезно. — Вы, Рапторы, слишком воинственны, но не так уж трудно овладеть несколькими необходимыми Исчислениями.

Фозис Т’Кар нахмурился, и с земли рядом с ним взмыла вверх плотная гроздь соляных кристаллов, направленная в голову Маата. Но она не достигла цели, перехваченная молниеносным движением руки воина.

Маат раздавил кристаллы, и соль высыпалась сквозь пальцы.

— Я надеюсь, ты способен не только на это?

— Хватит, — сказал Ариман. — Вам обоим следует тщательнее контролировать свои силы. Не стоит устраивать дешевые спектакли, особенно поблизости от простых смертных.

— Зачем же терпеть их присутствие? — удивился Маат. — Отошли ее вместе со всеми остальными, вот и все.

— Вот и я постоянно твержу ему то же самое, — подхватил Фозис Т’Кар. — Если уж ей так хочется изучать Великий Крестовый Поход, надо отправить ее в Легион, добивающийся бессмертной славы. К Ультрамаринам, например, или к Несущим Слово. У нас ей нечего делать.

Эти доводы были хорошо знакомы Ариману, поскольку он не раз выслушивал их от своих товарищей капитанов. Хотя Т’Кар не обладал достаточным красноречием, этим свойством в большей мере отличался Калофис, капитан Шестого братства. Какую бы идею ни высказал Т’Кар, Калофис мог выразить ее более красочно.

— Разве мы недостойны того, чтобы о нас вспоминали? — возразил Ариман. — Из всех трудов Ордена Летописцев, которые я прочел, произведения Каллисты Эриды отличаются наибольшей проницательностью. Почему же нам не войти в анналы истории Великого Крестового Похода?

— Ты сам знаешь почему, — сердито бросил Фозис Т’Кар. — Не так давно добрая половина Империума еще желала нам смерти. Они боятся нас.

— Они боятся того, чего не понимают, — покачал головой Ариман. — Примарх сказал, что страх происходит от невежества. И мы должны рассеять этот страх светом знаний.

Фозис Т’Кар насупился и мысленным взором вырезал спираль на поверхности соляного кристалла.

— Чем больше они узнают, тем сильнее будут нас бояться. Попомни мои слова, — мрачно предрек он.

Ариман проигнорировал его замечание и вышел из шатра. Ощущения странствия в тонком теле уже почти полностью рассеялись, уступив место физическим свойствам материального мира: опаляющему жару, от которого кожа уже через час после приземления «Грозовой птицы» приобрела красновато-коричневый оттенок, неистребимой пленке маслянистой испарины, покрывавшей его крепкое тело, и резким запахам нагретой солнцем соли и пряностей.

А еще бушующим эфирным ветрам, свободно носившимся над поверхностью этого мира.

Ариман чувствовал, как сила течет сквозь его тело; психический потенциал был подобен яркому следу кометы и пробуждал желание преобразовать энергию в нечто осязаемое. Более сотни лет тренировок позволяли ему свободно пропускать поток сквозь себя, не доводя до опасного повышения эфирного потенциала. Как ни заманчиво было уступить его натиску, Ариман слишком хорошо сознавал опасность. Он прикоснулся рукой к серебряному дубовому листу на правом наплечнике, сделал глубокий вдох и при помощи нескольких строф Исчислений успокоил свое эфирное поле.

Ариман взглянул на возвышающуюся Гору, задумался о силах, ее воздвигших, и о том, чем занят внутри нее примарх. Он и не подозревал, насколько слеп, пока не лишился дара заглядывать за пределы видимого мира.

— Где же он? — прошептал Фозис Т’Кар, вторя мыслям Аримана.

Прошло уже четыре часа с тех пор, как Магнус Красный вместе с Ятири и его племенем ушел внутрь Горы, и с тех пор капитанов не покидало тревожное напряжение.

— Ты о нем беспокоишься, не так ли? — спросил Хатхор Маат.

— С каких это пор ты овладел мастерством Атенейцев? — усмехнулся Ариман.

— Мне этого не требуется, и так понятно, что вы оба встревожены, — ответил Маат. — Это очевидно.

— А ты? — поинтересовался Фозис Т’Кар.

— Магнус сам в состоянии о себе позаботиться, — напомнил Хатхор Маат. — Он сказал, чтобы мы его ждали.

Примарх Тысячи Сынов действительно приказал им дожидаться его возвращения, но Ариман не мог отделаться от неприятного ощущения, что происходит нечто ужасное.