Тысяча огней - [91]

Убаюканный покачиванием плота и песней гребцов, я безмятежно глядел вокруг, забыв обо всем на свете. Такие минуты полнейшей тишины и отрешенности от житейской суеты позволяют нам проникнуть не только в «географическую» суть исследуемой страны, но и в ее обычно сокрытые от глаз неповторимые особенности.

Буйное цветение зелени, которая, отражаясь в водах реки, словно удваивается, лучше тысячи книг говорит нам об абсолютном торжестве природы над разумом, потрясенным ее могуществом. И мы впервые замечаем, что великие силы, управляющие повседневной жизнью людей, животных и растении, сводятся здесь к трем основным, изначальным стихиям — воде, огню и воздуху.

Дождь тут похож на наводнение. Вода обрушивается на землю яростно, свирепо. Лес мгновенно превращается в болото, каналы и реки взбухают, вздуваются, весь пейзаж становится неузнаваемым. Здесь ливень несет с собой разительные перемены. Переход от сезона «засухи» к сезону дождей происходит совсем не так, как у нас: по своей быстроте и яростной силе его можно. сравнить с катаклизмом.

Дремотная желтая степь через каких-нибудь три часа после ливня становится сверкающей зеленой равниной. И вот уже двухметровые травы матити золотятся под лучами солнца. Тучи на небе, словно паруса, то надуваются от порыва ветра, то вдруг исчезают. Они полновластные хозяева этого бескрайнего континента.

Когда солнце заходит, а земля погружается в полутьму, солнечные лучи еще освещают перистые облака, — и от них вздымаются к небу тучи розового пара. Это самые приятные часы знойного африканского дня.

Постепенно тучи становятся свинцово-синими и тают, растворяются в ночной черноте; но стоит разверзнуться небесам и сверкнуть молнии, как на миг они вновь предстают нашим взорам. Деревья под ударами ливня пригибаются к самой воде, умолкает песня гребцов: они отчаянно работают веслами, ища прибежища на ближнем берегу. Между дождем и солнцем нет промежуточной стадии. Едва исчезает солнце, начинается дождь. Беспощадный ливень может с невероятной быстротой затопить землю, лес, селения, саванну, а уже, через пять минут появляется солнце, и под его лучами столь же стремительно все высыхает.

Достаточно вспышки молнии, чтобы в лесу и в саванне начались гигантские пожары. Туземцы любят эти пожары, когда в лесу с треском загорается огонь. Ведь леском поднимается густой белый дым и, видно, как пожар пожирает большущие деревья и «выжигает» готовое поле для посева маниоки. В эти часы над под языки пламени лениво и равнодушно лижут листву. Шум, крики, рев животных заглушаются треском горящих сучьев и грохотом деревьев, падающих на ложе из золы. Также яростно бушует пожар и в саванне В сезон засухи вы можете увидеть в саванне бесформенные черные рубцы. Достаточно легкого порыва ветра, чтобы к небу взметнулись облака золы. Если район обитаем, то нетрудно заметить в этой пустыне золы и пепла движущиеся тени. Это женщины батеке и бапуну ищут мышей, ящериц, кузнечиков и змей, погибших во время пожара.

В прибрежных районах ливневый дождь иной раз выпадает и в период засухи. Я сам был очевидцем такого внезапного ливня, когда плыл на пироге по реке Ниари. Дождь шел целый час, потом ветер унес тучи, и дождь перестал. По мере того как солнце все сильнее и жарче ласкало землю, повсюду вновь пробуждалась жизнь. Запели птицы в прибрежном лесу, запрыгали по ветвям обезьяны, заметались по воде насекомые, зашуршали в листве большие зеленые и желтые ящерицы. Все, кто на время дождя попрятались где и как смогли, ожили, едва снова взошло солнце.

Бог откладывает яйца

Самым любопытным персонажем среди наших гребцов был наш рулевой Бумба из народа батеке. Он был признанным и неоспоримым главой экипажа. Бумба целый месяц избегал вступать с нами в беседу. Не помогли ни сигареты, ни банки замороженного пива, которыми мы его старательно угощали.

Но однажды он чуть заметным прищуром глаз подсказал мне очень интересную для съемок сцену. Вскоре я понял, что любой его знак надо ловить на лету. Так начался наш молчаливый сговор, который со временем перерос в настоящую дружбу. Именно Бумбе я обязан тем, что узнал такие подробности о жизни местных жителей, которые постороннему наблюдателю почти невозможно подметить. Бумба был человеком дела, практичным и неспокойным, меньше всего склонным к созерцательности. Но даже в нем поражала слепая вера в добрых и злых духов и весьма нелепое истолкование многих явлений природы.

Как-то раз мы отправились с ним к громадным водопадам Амебара. По дороге он рассказал мне много любопытного об этих водопадах. Сказал, что они очень красивы и могучи.

— А ты знаешь, что эти водопады есть бог.

— Бог?! — изумился я.

— Да, да, бог! Скоро ты сам увидишь! — повторил он.

Когда мы подплыли к водопадам, бурливым и адски шумным, то сразу поняли, что то место, где вода с грохотом обрушивалась на дно, батеке считают заколдованным. Они смотрели на пенящийся поток с ужасом и священным трепетом.

Бумба подошел ко мне и, перекрывая шум воды, крикнул, показывая на бурлящий поток;

— Вот бог реки!

— Значит, в этом водопаде живет бог? — сказал я, притворяясь, будто не совсем ясно понял его.