Тысяча ночей и еще одна. Истории о женщинах в мужском мире - [12]
И хозяйка дома ответила:
– Не спрашивайте ни о чем, что видите или слышите в этом доме: не говорите о том, что вас не касается, чтобы не услышать то, что вам не понравится.
– Не сомневайся, твое условие принято, – ответили купцы с поклоном.
Им принесли еду и напитки, но купцы к ним не притронулись. Они с изумлением смотрели на кривых дервишей, находившихся в таком великолепном доме с женщинами несравненной красоты, очарования, красноречия и великодушия. Неужто они живут с дервишами?
Купцы, надо сказать, были так поражены увиденным, что даже не слышали храпа носильщика, который напился так, что заснул на полу. Вдруг хозяйка дома сказала:
– О сестры мои, давайте исполним наш долг.
Привратница встала, убрала со стола, зажгла новые свечи, переменила благовония, а закупщица подошла к носильщику.
– Поднимайся, лентяй ты эдакий, помоги нам, – растолкала она его.
– Что такое? – Носильщик с трудом поднялся с пола: ноги плохо его слушались. Однако последовал за закупщицей, которая подошла к большому чулану и отворила дверь. В чулане сидели на цепи две черные гончие.
– Веди их на средину зала, – велела красавица. А сама засучила рукава и взяла в руки плетку. И еще она взяла лютню в чехле из желтого атласа с кистями и тоже вернулась к гостям. Она села лицом к хозяйке дома, вынула из чехла лютню и стала играть, напевая с великим пылом:
Хозяйка дома велела носильщику подвести к ней собак. Те понурили головы, попятились и заскулили, но хозяйка осыпала их бока жестокими ударами: не тронули ее ни жалостный визг, ни плач животных, она била и считала удары плетки.
Закупщица все пела, с болью и отчаянием:
Тут привратница расплакалась и закричала: «Ой-ой-ой!», и плач ее смешивался с пением, воем собак и голосом хозяйки дома, отсчитывающей удары. Поющая склонила голову к лютне, прижала ее к груди, словно желая, чтобы мелодия вторила биению сердца.
Три сестры пели, кричали, били, визжали и плакали. У всех семи гостей разгорелось сердце от возмущения и любопытства. Они старались делать вид, что ничего не замечают, кроме одного из купцов, который не смог сдержаться и стал шептаться со своими друзьями. Но другие купцы попросили его замолчать.
Хозяйка дома продолжала избивать собак и все считала удары, а та, что сидела с лютней, все пела:
Как только она замолчала, привратница, которая сидела напротив, застонала: «Ой-ой-ой» и зашлась громкими криками. Она сжала свою шею руками, словно хотела себя умертвить, разорвала платье от ворота до подола, бросилась на пол и забилась в судорогах. И тут собравшиеся с болью в сердце увидели, что все ее тело покрыто синяками и шрамами, словно ее тоже высекли, как собак. Закупщица положила лютню на кресло и поспешила к привратнице, дала понюхать розовой воды, чтобы привести в чувство, и накрыла несчастную своей шалью. Насчитав триста ударов, хозяйка дома бросила плетку на пол, опустилась на колени и, плача, обняла дрожащих сук. Она вынула из кармана платок и вытерла им слезы, умоляя не плакать. Потом поцеловала их в головы, велела носильщику отвести их обратно в чулан, а после поспешила к привратнице, обняла ее и завернула в свою накидку, и все три женщины тихо заплакали.
Гости молчали, но на лицах их ясно читались недоумение и отвращение. Откуда у привратницы взялись раны, почему хозяйка дома избила собак чуть не до полусмерти и при этом плакала, целовала их и вытирала им слезы?
Хозяйка дома и закупщица помогли привратнице встать и отвели ее в чулан, где переодели, а семеро мужчин в это время ерзали на своих местах и беспокойно переглядывались. Купец, который говорил последним, прошептал что-то своему другу, но тот сделал ему знак замолчать, и указал на надпись на двери. Но купец не мог забыть увиденного.
– Мы должны что-то сделать, – сердито сказал он своему другу.
– Помни, что мы обещали этим трем женщинам, – спокойно отвечал тот.
Но купец повернулся к дервишам и попросил их:
– Объясните, что происходит.
Один из дервишей отвечал:
– Клянусь Аллахом, мы оказались здесь лишь незадолго до вас, а теперь мы жалеем, что вошли в этот дом и стали свидетелями такого душераздирающего зрелища – уж лучше бы мы переночевали на городской свалке!
Услышав это, купец подмигнул носильщику и задал ему тот же вопрос.
– Вы меня спрашиваете? Я этого дома раньше никогда не видел, хотя и родился в Багдаде. Но одно я знаю, чего вы не знаете: эти женщины живут одни, без мужчины.
– Ты говоришь, они живут без мужчины? Тогда послушайте меня все, – сказал купец. – Нас семеро мужчин, а их трое женщин. Спросим их, что с ними, и если они не ответят по доброй воле, то заставим силой!
Все мужчины согласились, и только один из купцов воспротивился:
Уже почти полгода Эльза находится в коме после несчастного случая в горах. Врачи и близкие не понимают, что она осознает, где находится, и слышит все, что говорят вокруг, но не в состоянии дать им знать об этом. Тибо в этой же больнице навещает брата, который сел за руль пьяным и стал виновником смерти двух девочек-подростков. Однажды Тибо по ошибке попадает в палату Эльзы и от ее друзей и родственников узнает подробности того, что с ней произошло. Тибо начинает регулярно навещать Эльзу и рассказывать ей о своей жизни.
Действие романа писательницы из ГДР разворачивается на строительстве первой атомной электростанции в республике. Все производственные проблемы в романе увязываются с проблемами нравственными. В характере двух главных героев, Штробла и Шютца, писательнице удалось создать убедительный двуединый образ современного руководителя, способного решать сложнейшие производственные и человеческие задачи. В романе рассказывается также о дружбе советских и немецких специалистов, совместно строящих АЭС.
В юности Луду пережила психологическую травму. С годами она пришла в себя, но боязнь открытых пространств осталась с ней навсегда. Даже в магазин она ходит с огромным черным зонтом, отгораживаясь им от внешнего мира. После того как сестра вышла замуж и уехала в Анголу, Луду тоже покидает родную Португалию, чтобы осесть в Африке. Она не подозревает, что ее ждет. Когда в Анголе начинается революция, Луанду охватывают беспорядки. Оставшись одна, Луду предпринимает единственный шаг, который может защитить ее от ужаса внешнего мира: она замуровывает дверь в свое жилище.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
Сейфеддин Даглы — современный азербайджанский писатель-сатирик. Его перу принадлежит роман «Сын весны», сатирические повести, рассказы и комедии, затрагивающие важные общественные, морально-этические темы. В эту книгу вошла сатирическая баллада «Карьера Ногталарова», написанная в живой и острой гротесковой манере. В ней создан яркий тип законченного, самовлюбленного бюрократа и невежды Вергюльаги Ногталарова (по-русски — «Запятая ага Многоточиев»). В сатирических рассказах, включенных в книгу, автор осмеивает пережитки мещанства, частнособственнической психологии, разоблачает тунеядцев и стиляг, хапуг и лодырей, карьеристов и подхалимов. Сатирическая баллада и рассказы писателя по-настоящему злободневны, осмеивают косное и отжившее в нашей действительности.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.