Тысяча Имен - [30]

– Дело в другом, – возразил Вал. – Много ли проку им будет от закалки, если они не умеют обращаться с мушкетами и не знают, что такое построение?

Маркус вздохнул:

– От меня-то ты чего хочешь?

Вал явно опешил:

– Как это – чего? Поговори с ним.

– С ним? – До Маркуса не сразу дошло, о чем речь. – Ты имеешь в виду – с полковником?

– Он общается с тобой больше, чем с кем бы то ни было в полку, – сказал Вал. – Меня он, по-моему, вовсе не заметил. Так что, кроме тебя, некому рассказать полковнику, в чем мы сейчас нуждаемся. Не знаю, отчего такая дьявольская спешка, но нам совершенно необходимо прервать поход и устроить учения для новобранцев. Даже пары дней хватит, чтобы обучить их хоть чему-нибудь.

– Легко сказать – поговори, – проворчал Маркус. – Я вот не уверен, что он даже станет меня слушать.

– Если не станет, то все мы окажемся по горло в дерьме. Половина обоза до сих пор не догнала колонну, а уж этот тракт – сплошное издевательство. Еще парочка дней, подобных этому, – и нам придется сократить рацион, вот тогда-то ты и узнаешь, что такое недовольные солдаты.

Вернулся Фиц с двумя мисками популярного варева, в которое бросали все, что подвернется под руку, и любовно называли «армейской похлебкой». Маркус заглянул в миску ненавидящим взглядом, но Вал принял у лейтенанта предложенную ложку и энергично зачерпнул суп.

– Я попробую, – сказал Маркус. – Это все, что я могу обещать.

Вал пожал плечами, не удостоив его ни единым словом, – капитан Солвен был слишком занят едой.

Стоя перед палаткой Януса и глядя, как во всем лагере полыхают костры и факелы, как багровые отсветы заката сменяются подступающей темнотой, Маркус вдруг понял, что не знает, с чего начать.

Армейский этикет, безусловно, не предусматривал подобной ситуации. Капитану не полагалось давать полковнику непрошеные советы, не говоря уж о том, чтобы озвучивать предостережения или выдвигать требования. Капитан мог высказать свое мнение, когда его попросили об этом, но генеральные директивы шли от вышестоящих к нижестоящим, сверху вниз. Такова, в конце концов, сама суть субординации. Считается, что полковник знает, что делает.

Все облегчение, которое Маркус испытал, после того как Янус принял командование полком, сейчас бесследно исчезло. Капитан стоял с поднятой рукой, так и не удосужившись постучать по стойке палатки, стоял и нервничал.

Как проделал бы это Фиц? Лейтенант никогда открыто не возражал капитану, однако у него были свои способы дать понять, что Маркус, по его мнению, совершает ошибку. Взгляд искоса, покашливание, стандартное «Так точно, сэр!», произнесенное нужным тоном, – все это неизменно выражало мнение лейтенанта так же ясно, как если бы Фиц прокричал его во все горло. Вот только, к сожалению, Маркус не был Фицем, не обладал его отточенными манерами. Или, если уж на то пошло, и половиной его мозгов, как полагал сам капитан. Кроме того, они с Янусом знают друг друга всего пару дней. У Маркуса ушло несколько лет на то, чтобы изучить все тонкости изящных намеков Фица.

Он все еще не принял решение, когда полог палатки откинулся, и вышел Огюстен. Старый слуга едва заметно поклонился и кашлянул.

– Его светлость велел сказать, что раз вы все равно решили тут постоять, то с тем же успехом можете войти внутрь, – сообщил он с неумеренной сухостью в голосе. Маркус помимо воли ощетинился, но поборол желание огрызнуться.

– Благодарю, – сказал он со всей холодностью, на какую был способен. – Я войду.

С этими словами Маркус последовал за слугой в палатку. Глядя на замашки Огюстена, он почти ожидал обнаружить, что этот субъект с помощью неких чар преобразил заурядное походное жилище армейского образца в феодальный дворец – вплоть до старинных картин на стенах и средневековых рыцарских доспехов по углам.

Вместо этого он увидел палатку, которая во многом походила на его собственную, разве что была более опрятна и лучше обустроена. В одном углу до сих пор лежала незатейливая постель в скатке, в другом стояло несколько чемоданов. Полковник сидел на подушке перед широким деревянным столом из четырех сегментов, искусно соединенных петлями, чтобы его удобно было сложить для перевозки. Рядом с полковником располагался еще один чемодан, битком набитый книгами. В тусклом свете Маркус не мог различить названий, но все до единой книги были переплетены в темно-зеленую кожу и так ровно сложены внутри небольшого чемодана, словно его смастерили специально для них. Вполне вероятно, подумал Маркус, что так оно и есть. Янус, без сомнений, основательно подготовился к армейской службе.

– Капитан, – проговорил полковник, подняв голову от стопки разрозненных бумаг. – Присаживайтесь. Я так понимаю, это не светский визит?

– Нет, сэр. – Маркус задумался, не лучше ли остаться стоять, но решил, что этим вряд ли чего достигнет. Он устроился на подушке напротив Януса. – Сэр, могу я с вами поговорить?

– Да, конечно. – Янус отодвинул бумаги в сторону и сцепил пальцы. – Что вас беспокоит?

Маркус неловко покосился на Огюстена, который скромно стоял поодаль, почти сливаясь с окружающей обстановкой. Янус поглядел на слугу.