Тысяча Имен - [11]

С тех самых пор Хандар стал пренеприятнейшим местом для всякого, кто носит синий мундир, а Маркус пребывал на грани срыва, с вечной сухостью во рту и желчной горечью в бунтующем желудке. Ему казалось невероятным, что через несколько минут он снова станет подчиненным. После того как он передаст командование полком совершенно незнакомому человеку, его обязанности сократятся до одного-единственного пункта: выполнять приказы. Этот пункт казался Маркусу невероятно притягательным. Конечно, новый командир может и завалить все дело – и наверняка завалит, если судить по богатому опыту Маркуса в общении со всякого рода полковниками, – но, что бы при этом ни произошло, вплоть до того, что фанатично визжащие искупители вырежут под корень весь полк, это будет уже не его, Маркуса, вина. Он сможет, представ перед горним судом, с чистой совестью заявить: «Я здесь ни при чем. Я только выполнял приказ!»

Интересно, подумал Маркус, примет ли такое объяснение Вседержитель. Ну да оно в любом случае окажется обоснованным в глазах Конкордата и Военного министерства, а уж это куда важнее. Вседержителя Маркус боялся гораздо меньше. Господь в безграничном своем милосердии способен простить солдата, сбившегося с пути истинного, а вот Последний Герцог – вряд ли.

Фиц что-то говорил, но Маркус не уловил из его речи ни единого слова. В последнее время он не высыпался.

– Что ты сказал? – спросил он вслух.

Лейтенант, прекрасно осведомленный о состоянии начальника, терпеливо повторил:

– Я сказал, что почти весь личный состав уже на берегу. Кавалерии нет, увы, зато полковник привез по меньшей мере две артиллерийские батареи. Капитан Каанос по одной отправляет роты вверх по склону.

– Хватит ли в форте места, чтобы всех разместить?

Фиц кивнул.

– Мне бы не хотелось выдерживать осаду, но денек-другой мы выстоим.

Последняя фраза была чем-то вроде шутки. Как, впрочем, и сам Форт Доблести. Подобно прочному замку на хлипкой двери, он исполнял свое предназначение только до тех пор, пока незваные гости не пускали в ход силу. Форт был возведен в те дни, когда самую серьезную опасность для укреплений представляли собой катапульты или, может быть, тараны. Отвесные высокие стены были сложены из местного известняка, который раскрошился бы, точно мягкий сыр, под первыми же ударами чугунных ядер. Нападающим не понадобилась бы даже тяжелая осадная артиллерия, – чтобы взять форт, хватило бы и одной полевой батареи, особенно если учесть, что защитникам негде было бы разместить свои орудия для ответного огня.

По счастью, в ближайшем будущем осада форту не грозила. Ворданаи ретировались из Эш-Катариона, бывшей столицы принца, и, поскольку их намерение покинуть Хандар было очевидно, искупители удовольствовались тем, что пристально проследили за их исходом. Тем не менее Маркус обглодал себе ногти до живого мяса за все эти недели ожидания флота.

– Что ж, – произнес он, – пойдем, пожалуй, знакомиться с полковником.

Лейтенант деликатно кашлянул. Маркус достаточно долго общался с Фицем, чтобы без труда перевести этот звук в слова: «Сэр, вы собираетесь сделать нечто крайне глупое и/или неуместное». Он окинул взглядом комнату, потом посмотрел на себя – и сообразил, что имел в виду Фиц. Маркус был одет, строго говоря, не по уставу: рубашка и штаны хоть и синего цвета, почти близкого к норме, но пошиты в Хандаре, поскольку дешевые изделия ворданайских фабрик давным- давно уже выцвели либо истрепались. Капитан тяжело вздохнул.

– Надеть парадную форму? – обреченно спросил он.

– Это было бы в высшей степени подобающе, сэр.

– Верно. – Маркус поднялся на ноги и поморщился, когда затекшие мышцы отозвались ноющей болью. – Пойду переоденусь. Посторожи снаружи и, если полковник вдруг явится сюда, постарайся его задержать.

– Есть, сэр.

«Если б только, – думал Маркус, глядя, как лейтенант плавной поступью покидает кабинет, – если б только я мог целиком и полностью возложить общение с полковником на Фица! Парень явно знает толк в таких делах».

К парадному мундиру прилагалась парадная шпага, которую Маркус не надевал с тех пор, как закончил военную академию. Теперь из-за тяжести шпаги его словно перекосило, а торчащие назад ножны представляли серьезную угрозу для окружающих всякий раз, когда капитану по забывчивости случалось чересчур резко поворачиваться. Парадная форма, пролежавшая пять лет на дне сундука, показалась ему гораздо более синей, чем помнилось. Одевшись, Маркус для приличия провел гребнем по волосам и, воспользовавшись обмылком, наскоро ополоснул лицо.

– Господин старший капитан, да вы сущий франт! – промолвил Адрехт, нырнув в палатку. – Надо бы вам почаще надевать парадную форму.

Маркус, сражавшийся с одной из бесчисленных латунных пуговиц мундира, упустил ее и от души выругался. Адрехт расхохотался.

– Если хочешь сделать доброе дело, – проворчал Маркус, – так хотя бы помоги.

– Разумеется, сэр! – тут же отозвался Адрехт. – Всегда рад услужить.

Все упоминания о старшинстве или должности Маркуса были со стороны капитана Адрехта Ростона безусловной насмешкой. Он учился в военной академии вместе с Маркусом и был младше его на целых семь минут – ровно столько времени прошло на выпускной церемонии между оглашением их имен. Это обстоятельство было для обоих предметом шуток – до тех пор, пока не погиб Бен Варус, и разрыв в семь минут не определил (к несказанному облегчению Адрехта), что бремя командования полком должно лечь на плечи Маркуса.