Тысяча и одна бомба - [24]

Днем было жарко. К вечеру цистерна так накалилась, что, взобравшись на нее, Бенц почувствовал себя словно на сковородке. Провозившись часок, если не больше, с предпоследним болтом, дядюшка Бенц в сердцах швырнул вниз разводной ключ. Голова трещала. Старик слез, проковылял к колонке, выпил холодного пива и решил прилечь переждать жару. Неумолчный треск вертолетов над головой как-никак утомлял…

Проснувшись, контуженый ефрейтор долго не мог сообразить, который час. За окном была темень. Невозможно было догадаться — вечер или уже ночь. А вставать к дряхлому будильнику, стучавшему на подоконнике, было лень. Вдруг владелец колонки насторожился: из солдатских палаток не было слышно привычного храпа.

Старик наскоро натянул штаны и выбрался на улицу. Ночную тишину нарушал лишь размеренный шаг часовых. Выждав, пока солдаты, разминувшись у цистерны, разошлись в разные стороны, дядюшка Бенц быстро юркнул к палаткам. Отогнул осторожно полог первой, второй — палатки были пусты.

— Где все? — не таясь, окликнул Бенц часового.

— Кто тут? — испугался солдат.

— Я тут! Куда все девались?

— Дашь закурить — скажу, — пообещал часовой.

— Ишь чего захотел!

Но любопытство взяло верх, и старик нехотя достал пачку сигарет. Трубка его исчезла в первый же день после появления солдат.

— Дерьмо! — заявил часовой, посмотрев на обертку.

— Тогда бери две, — великодушно разрешил Бенц и пощелкал по пачке, чтобы сигареты высунулись наружу.

Солдат взял три сигареты и торопливо, чтобы не успел подойти второй часовой, сказал:.

— Сегодня ночью нам сбрасывают подарки. Все ушли ловить. Понял?

— Понял. А откуда сбрасывают?

— Сверху.

Солдат показал на небо и зажужжал, подражая гулу самолета. Бенц помолчал.

— Ясно. А какие подарки?

— Иди, иди, старик, — солдат даже подтолкнул владельца колонки. — Я и сам не знаю, какие.

— Вот паршивец! Взял столько сигарет, а ничего толком не сказал! — Дядюшка Бенц огорченно сплюнул: ну и молодежь теперь пошла.

— Стой! Кто идет? — вдруг закричал второй часовой, заметив подозрительную фигуру, — Идите вы оба! — ответил обиженный дядюшка и зашагал к своей цистерне. Спать ему окончательно расхотелось. Кряхтя, он забрался на горбатую спину.

— Эй, бездельники, подайте ключ! — крикнул он часовым.

Солдаты принялись послушно шарить в мокрой от ночной росы траве, нашли ключ и подали старику.

— Полный идиот, — шепнул один другому. — В темноте будет крутить свои гайки…

— Оставь его в покое. Опять разорется…

— Скоро светать начнет, — зевнул солдат и посмотрел на небо.

Сверху доносилось едва слышное гудение… Майор Мизер напряженно ждал. Эта проклятая точка была где-то рядом. Наконец в наушниках раздался хриплый возбужденный голос штурмана:

— Цель!

Майор быстро повернул ключ на пульте и нажал кнопку. Сразу же вспыхнул «желтый глаз». Самолет качнуло. Второй пилот перекрестился.

— Нажми на всякий случай, — тихо попросил он.

— Они ведь без детонаторов, — так же тихо ответил Мизер, но газ все-таки прибавил.

Самолет, завывая моторами, рвал крыльями густую ночную темень.

Второй пилот показал пальцем вниз; — Пока у них этих штук не было, я еще верил, что дело дальше Вьетнама не пойдет…

Мизер промолчал. За ним неотвязно следовало видение неуютной тюремной камеры. Черные циферблаты на приборной доске вдруг зловеще сверкнули очками прокурора…

…В этот миг на земле командующий тоже взглянул на циферблат. Часы под лучом фонарика блеснули весело и обещающе. Три часа шесть минут. Словно по команде, военные, окружавшие фельдмаршала, посмотрели на часы.

— Сигнал! — скомандовал фельдмаршал. Адъютант, стоявший у него за спиной, тотчас вскинул ракетницу.

Красная ракета взметнулась вверх, рассыпалась ярким снопом и будто подожгла бледные длинные щупальца прожекторов. Беспорядочно пошарив по светлеющему небу, лучи быстро нашли в его огромной тарелке маленькие пухлые клецки парашютов, плавно опускавшиеся к земле. — Ура! — негромко сказал командующий. Сгрудившиеся на холме военачальники шепотом поддержали:

— Ура!..

— Начать встречу! — приказал фельдмаршал.

Пугая сонный лес, заревели моторы вездеходов. Напрямик, сминая кусты, ломая молодые деревца, они двинулись к предполагаемым точкам приземления парашютов. Прожектора надежно держали в своих прозрачных руках белые полотнища с висевшими под ними цистернами…

Одна за другой возвращались на землю грузные «Клеопатры». Около них сразу же начинали суетиться десятки солдат. Они освобождали бомбы от строп, поднимали их на руках и осторожно укладывали на платформы тягачей.

Вдруг один молоденький лейтенант, суетившийся не меньше других, замер и пристально уставился на железную сардельку. Постоял минуту, соображая, и вдруг, круто повернувшись, бросился в лес. Он бежал и кричал:

— Нашел! Господин фельдмаршал, я нашел!.. Солдаты, бросив работу, с удивленьем смотрели вслед своему взводному. Еще долго из темного леса доносился истошный, все удалявшийся крик;

— Нашел! Нашел!..

Минут через пятнадцать лейтенант добежал до командного пункта. Кричать он уже не мог. Его пытались задержать. Расталкивая свиту командующего, не обращая внимания на чины и грозные окрики, лейтенант упрямо лез к пригорку, на котором возвышался фельдмаршал.