Тысяча девятьсот восемьдесят пятый - [8]

«Ты сейчас чем в смысле науки занимаешься?» — сменил тему Эрик. «Чем всегда — муддевиной. — кисло сказала Лялька, рефлекторно посмотрев на видеотон на своем столе, — Проверяю численно последнее муддиновское озарение.» «Ты ж говорила, Зачепин просил что-то посчитать.» — «Просил.» — «И что?» — «Пока ничего.» Лялька не любила говорить о незаконченной работе. «Зачепин — человек толковый, с ним можно иметь дело.» — заметил Эрик; «Ты это членмуду объясни — он же ревнивый, как вожак павианьего стада!» «Нет в жизни счастья.» — согласился Эрик, и они сокрушенно покачали головами.

«Хочешь задачку? — оживилась Лялька, — Докажи, что …» — она вытащила лист бумаги и начала писать.

«А пси удовлетворяет …»

«Ты откуда это неравенство взяла? — подозрительно спросил Эрик, — Опять членмудов сын кандидатскую одолеть не может?»; «Да нет, из зачепинской деятельности вылезло.» Эрик задумался. «Попробуй свести к вариационной задаче.» — «Это как?» — «А вот так.» Он придвинул к себе лист и приписал под лялькиным неравенством четыре строчки. «И что?» Он добавил еще строчку. «А ты сечешь … — восхитилась Лялька, — Спасибо.» «Кофе шипит.» — сказал Эрик, и она сняла закипавшую джезву с плитки: «Считай, что отработал ты свой кофе.» Они рассмеялись.

Лялька достала чашки.

«А почему ты бабошинскую Тоню Варварой называешь?» — вдруг вспомнил Эрик. «Как почему? — удивилась Лялька, — Ты что, 'Айболита' не читал?» «Нет.» — сухо ответил Эрик. «Ой, извини! — спохватилась Лялька, — Опять я, дура, забыла!» — она повернулась к Эрику спиной, чтобы скрыть смущение и налить кофе. «У нас в детдоме почти никаких книг не было, кроме сочинений товарищей Романовых. — сказал Эрик, — Я только в 9-ом классе начал читать, когда в математическую школу перешел.» Лялька пододвинула к нему чашку с кофе. «Это сказка Чуковского про звериного доктора. — объяснила она, — А еще у него злая сестра была, по имени Варвара.» «У Чуковского?» — удивился Эрик; «У Айболита. — хмыкнула Лялька и вдруг, заглянув ему в глаза, добавила, — Прости меня, Эрька, а?» «Я на тебя не сержусь. — он коснулся ее руки, — Никогда не сержусь.» «Ты вычисления свои на стол положи, а то закапаешь.» — заботливо сказала Лялька.

Некоторое время они с удовольствием пили кофе.

«Эрька, а ты своего отца помнишь?» — вдруг спросила Лялька. Эрик бросил на нее удивленный взгляд: «Нет. — он помолчал. — Мне о нем немного рассказывал мой тренер … они вместе за сборную России выступали.» «Что именно рассказывал?» Эрик подсунул пальцы под очки и устало помассировал веки. «Да, больше, ерунду всякую: какой мол отец был замечательный самбист и несгибаемый человек, да какую утрату понес спорт, когда его в Афганистан послали.» Лялька негромко рассмеялась: «Твои родители, наверно, были интересной парой: голландка-учительница и спортсмен по фамилии Иванов.» Эрик хмыкнул, но ничего не сказал.

Некоторое время они с удовольствием пили кофе.

«Хорошо с тобой, — вздохнул Эрик, отставляя пустую чашку, — однако идти мне пора … эти, поди, уже отвалили.» «Спасибо за задачку.» — сказала Лялька. «Спасибо за кофе.» — сказал Эрик. «Ты сейчас куда? К Светке?»; «К Светке. — он встал, — Так что сегодня нам в разные стороны.» «Тогда пока. — Лялька начала собирать свою сумку, — В понедельник увидимся.» Эрик взял со стола лист с вычислениями и вышел.

68 ступенек по лестнице вверх, 26 шагов по коридору направо. (Плакат «Повысим качество и количество исследований на 22.5 и 2.5 % соответственно!» немигающе уставился со стены.) Эрик отпер дверь 452-ой комнаты и зажег свет — за окном было уже темно. Он сложил черновики с вычислениями аккуратной стопкой в центре стола, а карандаш и резинку сдвинул на правый угол. Потом повесил сумку на плечо, взял авоську с продуктами из холодильника, погасил свет и вышел. В коридорах и на лестнице не было ни души — рабочий день кончился двадцать минут назад. Спустившись на первый этаж, Эрик подошел к проходной и сунул в окошко пропуск. «Стой! — раздался недреманный голос Ивана Ильича, — А ну, покажь сумку!» Тело вахтера, выдвигавшееся из окошка проходной, наводило на мысль о половом члене кобеля. Эрик опустил продукты на пол и раскрыл сумку. «Подождите секундочку, товарищ Иванов.» — неестественно вежливо прошипел вахтер и втянулся обратно в окошко. Стало слышно, как он звонит по телефону, а спустя девять секунд из коридора, ведущего на административную половину, выкатился замдиректора по режиму Волгин. «Позвольте проверить ваши карманы, товарищ Иванов.» — мягким, но твердым, голосом сказал замдиректора. Не вступая в пререкания, Эрик вывернул боковые караманы пиджака (носовой платок), карманы брюк (ничего) и внутренние карманы пиджака (бумажник). «Что это?» — подозрительно спросил Волгин, указывая на бумажник; «Бумажник.» — объяснил Эрик. «Под рубашку засунул … или в брюки! — кусал губы Иван Ильич, высунувшись из будки по самые бедра, — Обыскать бы паршивца надо, Сергей Федорович!» «Прикажете снять штаны?» — без выражения спросил Эрик. Наступила кульминация этого эпизода жизни: Эрик ждал, замдиректора думал — атмосферное электричество над их головами сгустилось до критической точки. Было слышно, как Иван Ильич старается не пукнуть от почти невыносимого напряжения чувств. «Спасибо, не надо.» — Волгин повернулся и пошел обратно в свой кабинет. Дернувшись, как марионетка, вахтер втянулся в будку. Окошко со стуком захлопнулось.