Тышлер: Непослушный взрослый - [82]
В «Девушке с домиком и цветами» Тышлер использует контраст геометрических, ставших почти абстрактными форм и живой, хрупкой «телесности». К характерному, очень серьезному длинноносому профилю с «египетским» глазом пристраивается геометризированный домик с флажками, а девичья фигура в платье решена как сияющая по краям радужными тонами объемная конструкция. Теплоты и женственности прибавляют в композицию вспыхивающие золотом кольца волос и тоже излучающие свет — голубой, зеленый, желтый — тонко выписанные цветы в ее руке. Вообще весь поздний Тышлер «сияет» и «светится», вещи и люди на его полотнах излучают теплый свет…
Сохранилось последнее тышлеровское письмо Флоре из реанимационного отделения Измайловской больницы, куда он попал после сердечного приступа. Письмо датируется 4 февраля 1980 года, а через несколько месяцев уже дома, утром 23 июня (немного не дожив до дня рождения) Тышлер умер:
«Дорогая Флорочка!
Сегодня я могу даже присесть и написать тебе пару слов, а то ведь рука была привязана этой „наклейкой“, вся грудь обкручена шнурами и ты лежишь, как заключенный. Тем не менее все это оказывается можно пережить.
О сестрах и докторах я пока воздержусь, при личной встрече все расскажу. Я воспользовался отсутствием врача и сел писать — он запретил мне это, а лежа писать не могу, т. ч. перерыв. (Вероятно, зашел врач. — В. Ч.)
Продолжаю писать. Еще не завтракал. Кушать как будто хочется, но больше всего на волю в мастерскую, домой к тебе. Хочется, чтобы ты мерила мне давление — как приятно. Тут каши вкусные, я их ем хорошо (подчеркнуто Тышлером. — В. Ч.). Когда меня перевезут в палату, не знаю, но пока что меня так искололи, на просвет я, наверное, похож на голландский сыр… <…>
Вот пока все. Целую тебя крепко, крепко и за все благодарю.
Всем привет».
В последнем письме — поразительное мужество и верность себе. Он и тут демонстрирует свою «непослушность», не слушая врача, запретившего сидеть.
Доктора и сестры «чужие», а ему хочется на волю — в мастерскую, домой, где, даже когда Флора мерит давление, — это приятно. Очень «тышлеровское» признание в любви.
Кстати, Белла в своих воспоминаниях пишет о «плохих» профессорах, которых Флора звала для лечения Тышлера. Ей кажется, что врачи из поликлиники Литфонда лучше. Я эту поликлинику еще застала, единственным ее преимуществом было — отсутствие очередей. Хорошие врачи — везде счастливое исключение. Вот и Тышлер собирается Флоре что-то рассказать о местных сестрах и докторах, едва ли очень воодушевляющее. Тышлер подчеркивает, что ест хорошо. Это их особый условный язык, — ведь Тышлер невероятно брезглив, но больничными кашами не пренебрегает.
Последние слова последнего тышлеровского письма — слова благодарности жене…
Александр Лабас описывает свою последнюю встречу с другом юности на Масловке — после возвращения Тышлера из больницы: «Я его поддерживал на лестнице и довел до его квартиры на втором этаже. Грустно было на душе. Это просто ужасно увидеть его в таком виде. Куда ушло его здоровье? Куда девалось его беспокойство, его жизнелюбие?»[221]
Но это были последние месяцы жизни художника, когда он, добираясь с помощью Беллы до мастерской, уже не мог работать.
Тем удивительнее, что Тышлер, в отличие от многих своих собратьев, работал до последнего года своей жизни. Я уже писала о замечательных животных из серии «Сказочный город», написанных в 1979–1980 годах.
Незадолго до смерти написаны и вечные его «девушки» (обе — 1979): «Обнаженная» (серия «Шелковая лестница») и «Девушка в карнавальной шляпе. Ветряная мельница» (серия «Клоуны»).
В смерть художник заглядывал, видя перед собой прекрасное женское лицо. Так когда-то голову умирающего командира (с которым он внутренне отождествился) поддерживала на холсте девушка-боец («Смерть командира», № 1, серия «Гражданская война», 1937).
«Обнаженная» чрезвычайно напористо предстоит перед нашим взором в пространстве без глубины, сияюще-воздушном, обтекающем ее «скульптурное» тело. Она прекрасна и загадочна, но сияющее лицо с огненной челкой неподвижно, словно маска.
Доминирующей вновь становится вертикаль, подчеркнутая легкими «шелковыми» лестницами, которые, словно радужные ленты, опускаются от ее шляпы в виде распахнутого деревянного домика с флажками. Домик с желтыми распахнутыми створками напоминает зловещий «замкнутый» ларец из декораций к «Королю Лиру», но в его глубине что-то сияет и переливается. Может, там выход? Просвет? Прорыв?
Фантастическая, пугающая, волнующая, как любовная встреча, неизвестность…
Глава пятнадцатая ТЫШЛЕР-УЧИТЕЛЬ
Но старик Державин вороватоРуки прятал в рукава халата.Только лиру не передавал.Д. Самойлов. Старик Державин
Поражают тышлеровские свобода и антидогматизм, пронесенные сквозь чудовищные «проработки», борьбу с формализмом и прочими «измами», характерными для эпохи.
Он ужасно не любил «систем», включая и «систему Станиславского» (ставшую застывшей догмой). Как-то на вечере в театре имени Ермоловой в 1968 году он, не сдержавшись, выкрикнул: «Система Станиславского! Почему никто не говорит о системе Рембрандта? Нет системы. Есть гениальные художники!»
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу московского прозаика, художественного критика и историка искусства Веры Чайковской включено несколько циклов новелл. Автор фантазирует на темы прошлого и современности, сознательно избегая «научной» точности, погружая читателя в стихию озорной или драматичной игры, где «культурные герои», артистические и творческие личности наполняют энергией и расцвечивают красками прошлую и современную жизнь.
Книга известного искусствоведа, художественного критика и прозаика Веры Чайковской посвящена великому русскому художнику-романтику Оресту Кипренскому. Об этом представителе «золотого века» русского искусства с 2000 года не было написано ни одного серьезного труда. Между тем, его биографию и творчество окружает множество нерешенных вопросов, определяемых автором книги как некие «мистификации, возникшие равно по причине отсутствия достоверных сведений, так и собственного своеобразного «мифотворчества» художника.
Снова полгода снегов и метелей, сугробов и льдистых дорог, долгих морозных ночей и застенчиво-низкого солнца. Можно, конечно, скользя, не считая ушибов и ссадин, битых носов и коленей, изо дня в день все спешить и спешить за деньгами, тьмой покидая жилище и затемно вновь возвращаясь. После, котлету уныло глотая, в сон провалиться, вздремнув под ворчание телевещалки… Разве не лучше, помня о том, что всех дел не дано переделать и что совсем невозможно всех денег добыть непременно сегодня, прочь отодвинуть «айфоны, айпады, лэптопы», чашу наполнить душистым и байховым чаем, и, обративши свой взор ко страницам бумажным журнала, смело отправиться в путь к приключеньям отважных героев.
Дорогой друг!Если вы держите в руках этот номер, значит, зима кончилась, пришла весна и не за горами лето. Жизнь не стоит на месте. Теперь вы можете еще щедрее споспешествовать нам и подписаться на наш журнал в досрочном каталоге Агентства «Роспечать» на 1-е полугодие 2014 г.Досрочный не заменяет основной каталог, но дает возможность уже в июле — августе 2013 года на всей территории России, во всех ее столицах и на окраинах, оформить подписку на 1-е полугодие 2014 г. по льготной цене. Индекс по каталогу Агентства «Роспечать» прежний — 84959.
Любезный читатель!В это позднее ноябрьское лето, когда, в пику проплывшему лету календарному, нет-нет да и случаются солнечные деньки, когда деревья уже дремлют нагие, а во дворах можно приметить радостных старушек и воробьев, когда земля накидывает желтые покрывала, а веселые дворники сметают их «дерзкой метлой» в таинственные пирамиды, мы, драгоценный читатель, вновь предлагаем вам забыть о банковских вкладах, кредитах и дивидендах, и удобно расположившись в кресле или на диване, одному или с заботливым другом, ясным днем или же глубокой но чью погрузиться в непредсказуемый мир литературы, в мир Эвтерпы, Каллиопы и Талии.
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.
Воспоминания видного государственного деятеля, трижды занимавшего пост премьер-министра и бывшего президентом республики в 1913–1920 годах, содержат исчерпывающую информацию из истории внутренней и внешней политики Франции в период Первой мировой войны. Особую ценность придает труду богатый фактический материал о стратегических планах накануне войны, основных ее этапах, взаимоотношениях партнеров по Антанте, ходе боевых действий. Первая книга охватывает период 1914–1915 годов. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
В. К. Зворыкин (1889–1982) — человек удивительной судьбы, за океаном его называли «щедрым подарком России американскому континенту». Молодой русский инженер, бежавший из охваченной Гражданской войной России, первым в мире создал действующую установку электронного телевидения, но даже в «продвинутой» Америке почти никто в научном мире не верил в перспективность этого изобретения. В годы Второй мировой войны его разработки были использованы при создании приборов ночного видения, управляемых бомб с телевизионной наводкой, электронных микроскопов и многого другого.
Литературная слава Сергея Довлатова имеет недлинную историю: много лет он не мог пробиться к читателю со своими смешными и грустными произведениями, нарушающими все законы соцреализма. Выход в России первых довлатовских книг совпал с безвременной смертью их автора в далеком Нью-Йорке.Сегодня его творчество не только завоевало любовь миллионов читателей, но и привлекает внимание ученых-литературоведов, ценящих в нем отточенный стиль, лаконичность, глубину осмысления жизни при внешней простоте.Первая биография Довлатова в серии "ЖЗЛ" написана его давним знакомым, известным петербургским писателем Валерием Поповым.Соединяя личные впечатления с воспоминаниями родных и друзей Довлатова, он правдиво воссоздает непростой жизненный путь своего героя, историю создания его произведений, его отношения с современниками, многие из которых, изменившись до неузнаваемости, стали персонажами его книг.
Та, которую впоследствии стали называть княжной Таракановой, остаётся одной из самых загадочных и притягательных фигур XVIII века с его дворцовыми переворотами, колоритными героями, альковными тайнами и самозванцами. Она с лёгкостью меняла имена, страны и любовников, слала письма турецкому султану и ватиканскому кардиналу, называла родным братом казацкого вождя Пугачёва и заставила поволноваться саму Екатерину II. Прекрасную авантюристку спонсировал польский магнат, а немецкий владетельный граф готов был на ней жениться, но никто так и не узнал тайну её происхождения.
Один из «птенцов гнезда Петрова» Артемий Волынский прошел путь от рядового солдата до первого министра империи. Потомок героя Куликовской битвы участвовал в Полтавской баталии, был царским курьером и узником турецкой тюрьмы, боевым генералом и полномочным послом, столичным придворным и губернатором на окраинах, коннозаводчиком и шоумейкером, заведовал царской охотой и устроил невиданное зрелище — свадьбу шута в «Ледяном доме». Он не раз находился под следствием за взяточничество и самоуправство, а после смерти стал символом борьбы с «немецким засильем».На основании архивных материалов книга доктора исторических наук Игоря Курукина рассказывает о судьбе одной из самых ярких фигур аннинского царствования, кабинет-министра, составлявшего проекты переустройства государственного управления, выдвиженца Бирона, вздумавшего тягаться с могущественным покровителем и сложившего голову на плахе.