Тяжелый круг - [53]
— Папа, дай тридцать рублей.
— Пожалуйста, на! — обрадовался отец новому, как ему показалось, обороту разговора.
— Вот спасибо!
— Пожалуйста, пожалуйста, но зачем тебе, однако? Если не секрет, конечно?
— Да какой может быть секрет. Просто я поеду в Среднюю Азию и там на каком-нибудь ипподроме буду скакать на полукровках, на ахалтекинцах под другой фамилией, чтобы твою не срамить.
Тогда и убедился отец, что недоуздок не поможет. И еще один сезон Саша выступал в Пятигорске и в Москве.
Вспоминая сейчас и сравнивая свои «главные» падения, Саша с удивлением отметил, что в те две-три секунды, которые провисел он под грудью скакуна в Ростове, и в те полсекунды, которые потребовались ему, чтобы на проездке вылететь из седла Грации, в нем жили два совершенно разных человека. Один своим цепким умом схватил всю обстановку, прикинул, что шансов остаться в живых нет совершенно, он даже погордился при этом за себя, принимающего смерть так мужественно, без страха. Но в это время второй Саша, не раздумывая, ничего не видя и не подмечая, вступил со смертью врукопашную и сделал самое необходимое и единственно ему оставшееся. Отец потом сказал, что выпусти Саша поводья, и шедшие за ним следом к финишному столбу лошади тут же растоптали бы его, и что не выскочи он из седла Грации, прижмись к ее шее, а это, казалось, было самым разумным и естественным, — и уже через долю секунды лошадь припечатала бы его к земле. Тот, первый Саша — умник и храбрец — все потом руками разводил и изумлялся: надо же как ловко обошлось, чудо, да и только!
Просто невероятное везение: остаться в живых после таких падений! Ведь делать галопы на чистокровных верховых — это не полтинники глотать. И еще: Саша все-таки жив, а Грация-то погибла… Одна из элитных лошадей конезавода, стоившая подороже десятка «Жигулей», и уж она-то, доброе животное, ни в чем не виновата!
4
«А Грация-то погибла…»
Саша несколько раз повторил про себя эту горестную фразу и ужаснулся: как же могло получиться, что он совсем забыл о своей любимой лошади, может быть, так и не вспомнил бы, не проговорись нечаянно отец? А он-то сам и не задумался о ее судьбе ни разу, даже не поинтересовался! И не в том только дело, что Грация была главной надеждой конюшни на предстоящий скаковой сезон, и не в том, что стоит она подороже десятка «Жигулей» — Саша любил Грацию любовью безотчетной, не размышляющей, как любят родных людей, как любит человек все, что стало частицей его самого.
Ребятишки в палате галдели, перебивая друг друга. Саша слышал их голоса, но не вдумывался, почему они — Сизарь, Главбух, Жигуль — горячились, снова и снова мучило его сильнее, чем боль в голове: «А Грация-то погибла…»
— Брат все с резиной, с обувкой для машины мучается, — озабоченно говорил Жигуль.
— Это да, — согласился Главбух, — с резиной, все говорят, туго… Да и с бензином… То ли дело лошадь, да, Сашок? Хотя, конечно, в наш век энтээр на лошади далеко не уедешь, на ней хорошо только собакарям ящик возить.
«Понимал бы что-нибудь в лошадях, собакарь… Если бы ты хоть раз увидел Грацию…»
— Особенно брат воронежскую резину не хвалит…
— Я тоже слышал. Говорят, луцкие скаты лучше… А ту собачонку, я не я буду, отыщу и прибью.
— Ну и дурак будешь! — вмешался Сизарь. — Да и не прибьешь, болтаешь только.
— Почему это? — опешил Главбух.
— Да потому. У — меня вот сизарь один был такой дурной, всю дорогу к кому-нибудь улетал. Я каждый раз думал: найду, принесу домой и кошке отдам. Все время так думал, пока искал, а как найду, возьму его в руки, сразу и отдумаю: пусть хоть совсем куда-нибудь улетит, лишь бы жил. Красивый голубь и… ласковый. Больше уж не улетает, любит меня.
«И Грация меня любила. Только, бывало, зайдешь в конюшню, она уж по шагам узнает, тычется своим белым носом в решетку денника… Да и не только Грация…»
— Лю-юбит, держи карман шире! Это человек любит «братьев наших меньших», а животина любая только о себе думает, вовсе бесчувственная. — Сказав это, Главбух настороженно, словно бы подвоха боясь, окинул взглядом ребят и, не заметив ничего подозрительного, полез на подоконник, выглянул наружу.
Сизарь подошел к Сашиной кровати, хитро прищурился, кивнул головой в сторону Главбуха.
— А с бензином это точно — то и дело на заправке нет девяносто третьего, канистры с собой приходится возить, чтобы в запас…
— Ну что, Бухгалтер, там Травка? — громко, дерзко, с каким-то даже вызовом спросил Сизарь.
Главбуха словно ветром сдуло с подоконника. Ом воинственно кинулся к Сизарю, но вдруг стушевался, сделал вид, что торопился лишь на краешек кровати присесть, за этим только спрыгивал. Усевшись, встряхнул давно не стриженной головой и стал лохматым, на дворового пса похожим. Сконфуженный, словно бы застигнутый за недозволенным занятием, он растерянно смотрел на Сизаря, скользнул взглядом по Жигулю, затем обернулся к Саше, сказал с незнакомыми, виноватыми нотками в голосе:
— Нет, ты скажи, Сашок, можно ли в это поверить? Говорит Сизарь, что в больнице три месяца тому назад умер один старик, долго болел. Его навещала будто бы каждый день собака его, Травка по кличке, и будто бы и сейчас все ходит и ходит? Может такое быть, Сашок, как ты мыслишь?
Действие увлекательного исторического романа «Василий, сын Дмитрия» охватывает период до и после Куликовской битвы, когда росло и крепло национальное самосознание русского народа. Все сюжетные линии романа и судьбы его персонажей сопряжены с деятельностью конкретных исторических лиц: князя Василия I, Сергия Радонежского, Андрея Рублева.
Сын и наследник Ивана I Калиты, преемник брата Симеона Гордого, отец и воспитатель будущего князя Дмитрия Донского, великий князь владимирский и московский, Иван Иванович оказался сопричастен судьбам великих своих современников. Несмотря на краткость своего правления (1353-1359) и непродолжительность жизни (1326-1359), Иван II Иванович Красный стал свидетелем и участником важнейших событий в истории России. Его правление было на редкость спокойным и мудрым, недаром летописцы назвали этого государя не только красивым, Красным, но и Кротким, Тихим, Милостивым. Издание включает краткую биографическую статью и хронологическую таблицу жизни Ивана II Ивановича.
В книгу вошли произведения, рассказывающие о жизни великого князя Василия II Тёмного.
Роман О. Гладышевой и Б. Дедюхина «Ночь» посвящен одной из наиболее трагических страниц русской истории. Ее герой — великий князь владимирский Георгий Всеволодович — был одним из тех, кто попытался сплотить русских князей в борьбе против общего врага — монголо-татар. Книга — широкомасштабное историческое полотно, правдиво и ярко рисующее картину жизни Руси XIII века, достоверно воссоздающее противоречивую политическую атмосферу той эпохи.
Вторая книга романа-дилогии Б. В. Дедюхина «Василий, сын Дмитрия» продолжает рассказ об интереснейшем периоде русской истории, мало известном современному читателю, — о времени правления великого князя Василия I, сына Дмитрия Донского.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.