Тяжелые звезды - [12]
Однажды вечером, когда служебные дела были закончены, заместитель командира роты старший лейтенант Николай Сидоркин пригласил меня в гости. Намечался какой-то семейный праздник. Я начал было отнекиваться — на восемь часов у меня было назначено свидание с девушкой, — но Николай проявил настойчивость. «Еще успеешь на свое свидание. В крайнем случае немного опоздаешь», — сказал он и решительно увлек меня за собой.
Я не догадывался, что все это произошло не случайно. Неподалеку от того дома, где квартировали Сидоркины, жила красивая, добрая и приветливая девушка Валентина. Время от времени она заходила к жене Николая, Полине, и настолько понравилась Сидоркиным, что у них созрел план познакомить Валю со мной. Все знали, что у лейтенанта Куликова никаких серьезных привязанностей не было, и надеялись, что мы друг другу понравимся.
Сцену случайного знакомства Сидоркины разыграли просто здорово.
Николай должен был пригласить меня, а Валю Полина заблаговременно попросила зайти под благовидным предлогом, что хочет показать ей какую-то «модную кофточку из Риги». В общем, все было сделано так тактично и аккуратно, что даже при самом неблагоприятном развитии событий ни Валя, ни Сидоркины, ни я не теряли лица.
Вот так мы и столкнулись. Я посматриваю на часы, чтобы не опоздать. Валя тоже торопится, кажется, на танцы. За ней должна зайти подруга. Но, видимо, какая-то искра уже успела пробежать между нами, поэтому Валю уговорили сесть за пианино; она окончила музыкальную школу, очень хорошо играет. Я, честно говоря, даже забыл, что куда-то собирался. Вижу в окно, что по улице спешит на встречу со мной та самая девушка, с которой у меня было назначено свидание. Вижу, а двинутся не могу: это как солнечный удар…
Влюбился сразу. И эта любовь прошла через всю нашу жизнь. Вот уже тридцать пять лет мы стараемся не расставаться ни на минуту.
Следующие четыре месяца, едва сменившись с наряда, я бежал на свидание с Валей. Это даже послужило поводом для шутки. На моем рабочем столе в роте, под стеклом, лежала фотография, где я с солдатами своего взвода был снят после каких-то учений. Надо сказать, что полевая офицерская форма, гимнастерки, каски и плащ-накидки почти не изменились с тех пор, как прошла война. Поэтому вид у нас был такой — фронтовой, образца 43-го года. Казалась старой и сама фотография: она была потрепана, вытерта на сгибах, как будто ее долго носили в кармане. То, что это наши, 60-е годы XX века, выдавали, разве что, автоматы Калашникова.
Мой друг, замполит роты старший лейтенант Василий Приваленко, конечно, тайком от меня, написал в углу фотографии: «Лейтенант Куликов в боях за улицу Советскую».
На Советской улице в Рославле жила Валя.
Через четыре месяца мы с ней поженились.
По-другому просто и быть не могло. Каждый из нас понимал, что, став семьей, мы просто выполнили некое предначертание. Нам было суждено найти друг друга, и стоило удивляться, что в цепи предшествующих событий не произошло никакого сбоя. Что в училище я уступил свое место Коле Малышеву и поэтому поехал в Москву. Что я попал в Смоленский полк. Что меня направили командовать взводом именно в Рославль.
Удивляла и схожесть некоторых деталей из жизни наших с Валей семей. Ее отец — Виктор Ефимович Николаев — тоже был репрессирован в 30-е годы по надуманному обвинению. Работал на железной дороге составителем поездов. Семь долгих лег провел в заключении и был освобожден в начале Великой Отечественной войны. Мама — Варвара Даниловна — трудилась санитаркой на «Скорой помощи» и так же, как моя мама, вместе с детьми бедствовала во время оккупации, терпела нужду и голод.
Старшие Валины брат и сестра погибли. Брат Александр умер еще в детстве, а сестру, Тамару, убило молнией в тот день, когда ей, выпускнице школы, только-только вручили аттестат зрелости.
Эти тяжелые испытания не надломили родителей жены. Сколько их помню, они всегда излучали добрую энергию, были доброжелательны и прямодушны. Многие годы они прожили вместе с нами. Нам с Валей, как говорится, довелось досматривать их в старости. Я был спокоен и за своих родителей: святую обязанность заботы о них в преклонные годы взял на себя мой старший брат Тимофей и его замечательная жена Груня. Я рад, что так, сообща, наш сыновний и дочерний долг мы выполнили перед ними сполна.
Валя выросла трудолюбивым, самостоятельным человеком. Успешно окончив музыкальную школу, она хотела выучиться на преподавателя музыки. К этому лежало сердце, и все, что для этого требовалось — так это только ежедневная, многочасовая игра на фортепиано. Без своего инструмента очень трудно преуспеть в музыке. Но средств на это в доме не было.
Чтобы собрать денег на собственное пианино, Валя вместе с отцом ходили по окрестным дворам: несколько месяцев подряд кололи, пилили и складывали в поленницы дрова.
В конце концов нужная сумма была собрана. Пианино купили, а Валина игра на фортепиано до сих пор вызывает в нашей семье подлинное восхищение.
Вот только из-за постоянных переездов это пианино (оно занимает добрую часть трехтонного контейнера) нам пришлось оставить на Ставрополье. Считалось, что мы передали его на длительное хранение и оно не единожды переходило из рук в руки.
В годы первой Чеченской войны автор этой книги генерал Куликов был главнокомандующим объединенной группировкой федеральных войск на Северном Кавказе и министром Внутренних дел РФ. Но эта книга — не просто мемуары, больше, чем личный опыт одного из самых осведомленных участников трагедии. Это — полная энциклопедия всех Кавказских войн с XVIII века до наших дней.От походов Петра Первого, подвигов «екатерининских орлов» и добровольного присоединения Грузии до побед Ермолова, капитуляции Шамиля и исхода черкесов, от Гражданской войны и сталинских депортаций до обеих Чеченских кампаний, принуждения Тбилиси к миру и последних контртеррористических операций — вы найдете в этой книге не только исчерпывающую информацию о боевых действиях на Кавказе, но и путеводитель по «Кавказскому лабиринту», в котором мы блуждаем до сих пор.
Рудольф Гесс — один из самых таинственных иерархов нацистского рейха. Тайной окутана не только его жизнь, но и обстоятельства его смерти в Межсоюзной тюрьме Шпандау в 1987 году. До сих пор не смолкают споры о том, покончил ли он с собой или был убит агентами спецслужб. Автор книги — советский надзиратель тюрьмы Шпандау — провел собственное детальное историческое расследование и пришел к неожиданным выводам, проливающим свет на истинные обстоятельства смерти «заместителя фюрера».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прометей. (Историко-биографический альманах серии «Жизнь замечательных людей») Том десятый Издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия» Москва 1974 Очередной выпуск историко-биографического альманаха «Прометей» посвящён Александру Сергеевичу Пушкину. В книгу вошли очерки, рассказывающие о жизненном пути великого поэта, об истории возникновения некоторых его стихотворений. Среди авторов альманаха выступают известные советские пушкинисты. Научный редактор и составитель Т. Г. Цявловская Редакционная коллегия: М.
Монография посвящена одной из ключевых фигур во французской национальной истории, а также в истории западноевропейского Средневековья в целом — Жанне д’Арк. Впервые в мировой историографии речь идет об изучении становления мифа о святой Орлеанской Деве на протяжении почти пяти веков: с момента ее появления на исторической сцене в 1429 г. вплоть до рубежа XIX–XX вв. Исследование процесса превращения Жанны д’Арк в национальную святую, сочетавшего в себе ее «реальную» и мифологизированную истории, призвано раскрыть как особенности политической культуры Западной Европы конца Средневековья и Нового времени, так и становление понятия святости в XV–XIX вв. Работа основана на большом корпусе источников: материалах судебных процессов, трактатах теологов и юристов, хрониках XV в.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.